Прямо по курсу, тускло поблескивая латунью и потрескавшейся кожей, отполированной тысячами спин и животов, располагалась барная стойка. За стойкой высился грузный, уже начинающий лысеть бармен в одной майке.
На пути от входных дверей до стойки неожиданно обнаруживалось свободный от столиков пятачок, причина возникновения которого становилась ясна, если поднять глаза к потолку. Над этим местом висел одинокий вентилятор, потерявший в результате неведомых катаклизмов одну из своих лопастей, так, что теперь оставшаяся конструкция выписывала в воздухе довольно замысловатые пируэты.
Никто не горел желанием оказаться рядом, когда эта вихляющаяся и поскрипывающая железяка, устав от своего вальса, оторвется и рухнет вниз, но и выключать единственный источник движения затхлого воздуха в помещении также не хотелось. В сидении под вентилятором, как и в жизни на вулкане, имелись как определенные плюсы, так и вполне очевидные минусы. Судя по всему, минусы перевешивали.
Содос подошел к стойке и присел на круглый лоснящийся табурет.
– Добрый день! – поприветствовал он хозяина заведения.
– Чем могу служить? – поинтересовался тот, не переставая полировать стакан.
– Я только что прибыл и еще не успел толком осмотреться, – начал, было, Содос, – Вы не подскажете мне…
– …где здесь можно остановиться, где здесь можно перекусить, где можно узнать последние новости и где подают лучшее пиво в городе? Да? – закончил за него бармен. В зале кто-то фыркнул.
– Ну, в общем и в целом, да, – пришлось согласиться Содосу.
– Так вот, все это – здесь! – стакан, с громким стуком поставленный на поднос, буквально вколотил восклицательный знак в конец этой фразы, – комната – три сотни в сутки, завтрак, обед и ужин – еще по сотне за каждый. Если снимаете комнату, – бармен демонстративно чуть наклонился в сторону и посмотрел в окно за спиной Содоса, – то машину можете заряжать бесплатно.
– Э-э-э, хм, бодренькие тут у вас расценочки!
– Есть такое слово – «мо-но-по-ли-я», – по слогам произнес бармен, – хотя Вас никто не заставляет, можете ночевать на улице. Ночи здесь теплые, кровососов нет, так что… А вот от кормежки я бы отказываться не стал, где еще Вам за такие деньги будут подавать мохаррские лакомства? Да еще три раза в день!
– Вот еще! Скажете тоже, «на улице»! Фирма платит, в конце концов, – Содос выудил из кармана бумажник, – я возьму комнату.
– С питанием?
– Разумеется.
– Деньги вперед. Наличные или «Дакти»?
– А карты не принимаете?
– Да я бы с радостью, вот только терминал, как выяснилось, не любит, когда на него пиво проливают, – бармен бросил неприязненный взгляд в сторону столиков. В зале снова кто-то фыркнул, – и нечего фыркать! Пить меньше надо было!
– А ты, Бочар, не оскорбляй благородный напиток! – отозвался его оппонент, покачивающийся на стуле у стены, забросив ноги на стол, – то, что ты тут наливаешь, это не пиво, это моча ослиная!
– Не нравится – не пей!
– Сам же сказал, монополия! – человек обречено вздохнул и крепко приложился к своей кружке, вызвав дружный смех окружающих.
– Ладно, понятно, – кивнул Содос и протянул бармену шесть бумажек, – это за сегодня.
– Ну, завтрак, положим, Вы уже пропустили, – одна купюра вернулась обратно, а остальные скрылись у Бочара в кармане, – пойдемте, посмотрим на Ваши апартаменты.
Поднявшись по узкой скрипучей лестнице на второй этаж, хозяин толкнул первую дверь по правую руку.
