Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры (сборник) - страница 67

вопрос, тебе бы стало лучше, так что свое дело я сделал» (это отдаленный родственник «Почему бы тебе не… – Да, но…»). Некоторые терапевтические группы всецело заняты этой игрой, которая может продолжаться годами без перемен и видимого улучшения. Игра «Расскажи мне вот что» предоставляет большую свободу Уайту (пациенту), который может подыгрывать остальным, считая себя в глубине души неизлечимым, или играть против всех, отвечая на все заданные вопросы. В этом случае вскоре станут очевидны гнев и отчаяние других игроков, поскольку он, в сущности, говорит им: «Я ответил на все ваши вопросы, а вы меня не исцелили, так кто же вы после этого?»

В РМВЧ играют в школьных классах: ученики знают, что на вопросы некоторых учителей невозможно получить ответ, пользуясь знанием фактов, нужно догадаться, какой из нескольких ответов удовлетворит учителя. Педантичный вариант этой игры встречается при изучении древнегреческого языка: преподаватель всегда прав, он может заставить ученика выглядеть глупо, указав на какую-то неясную особенность текста. Так играют и при обучении древнееврейскому.

Тезис. В мягком варианте тезис «Дурачка» таков: «Я вместе с тобой смеюсь над своей неловкостью и глупостью». Серьезно озабоченные люди могут, однако, разыгрывать мрачный вариант игры, говоря: «Да, я дурак, таким уж уродился, так сделай для меня хоть что-нибудь». Оба варианта играются с депрессивной позиции. «Дурачка» следует отличать от «Растяпы», в котором позиция более агрессивна, а неловкость является просьбой о прощении. Эту игру надо отличать также от развлечения «Клоун», укрепляющего установку «Я умен и безвреден». Критическая трансакция в «Дурачке» для Уайта в том, чтобы вынудить Блэка назвать его глупым или ответить ему так, словно он глуп. Поэтому Уайт ведет себя как «Растяпа», но не просит прощения; в сущности, прощение даже смущает его, поскольку угрожает его позиции. Или он ведет себя шутовски, но не показывает, что шутит: он хочет, чтобы его поведение воспринималось серьезно, как доказательство подлинной глупости. Здесь скрывается существенное внешнее вознаграждение, поскольку чем меньше Уайт знает, тем эффективнее он может играть. Поэтому в школе он может ничему не учиться, на работе – не повышать квалификацию ради продвижения по службе. С детства он усвоил, что пока изображает из себя дурачка, все будут им довольны, сколько бы ни утверждали обратное. И когда в тяжелые времена вдруг выясняется, что Уайт совсем не глуп, все удивляются – еще больше, чем «глупому» младшему сыну в волшебной сказке.

Антитезис. Антитезис мягкому варианту прост. Игрок в «Антидурачок» станет другом на всю жизнь, если не будет играть, не будет смеяться неловкости или бранить за глупость. Одна из тонкостей этой игры в том, что в нее часто играют люди с маниакальнодепрессивным психозом. Когда они в эйфории, кажется, что они искренне хотят, чтобы остальные присоединились к их смеху над самими собой. Трудно бывает удержаться от смеха, потому что они создают впечатление, будто рассердятся на воздерживающегося, – что справедливо, потому что он угрожает их игре и позиции. Но когда они угнетены и выходит наружу негодование против тех, кто над ними смеялся, воздержавшийся понимает, что поступал правильно. Он может оказаться единственным, с кем пациент захочет разговаривать, а все прежние «друзья», которые наслаждались игрой, теперь рассматриваются как враги.