Игры ветра. Рассказы, миниатюры - страница 21

Словно. Будто. Как рассказывать истории без этих слов, как не запутаться в описаниях того как постарел и съежился замок, превратившись в серию маленьких комнат полных пыли, дырявых котлов и ветоши, как осторожно на цыпочках выходит принцесса из ванной, стараясь ступать лишь на белые плитки пола и оставляя на них замысловатый узор маленьких мокрых следов, как ночные сны подхватывают налету мысли и летят… летят, не зная пространства и времени, что бы где-то в прошлом шептать Одиссею, смотрящему в Зеркало Вод, смертельное ласковое «…обернись… обернись…» Он прав, я непременно запутаюсь и позабуду о самом главном, о том, с чего начиналась история, о том, ради чего она начиналась, о двух одиноких людях, однажды все же встретившихся в метро.

* * *

Он давно уже ничего не угадывает, мы бесцельно бродим по улицам, пока моросит дождь, а когда он заканчивается – заходим в какое-нибудь маленькое кафе что бы перекусить. Он вспоминает тот день, когда мы ходили в театр, и смеется над своей глупой белой рубашкой, он считает, что мои любимые цветы – красные розы, он выбросил блокнот со своим рассказом и когда я молчу, он всегда говорит о работе. Он попросил вернуть потраченные на меня деньги, потому что настали трудные времена, и они действительно настали. Но я приношу ему деньги, и снова и снова соглашаюсь на встречу, то ли по привычке, то ли отдавая старые долги, то ли от того, что хотелось бы думать, что все это имело какое-то значение, что все-таки можно как-то приблизиться, посмотреть в чужого тебе человека так, что бы хоть на мгновение увидеть в его зрачках что-то кроме своего собственного отражения.

Но может быть Оля права, и все лишь ребячество, а я – застрявший в пубертатном периоде несчастный подросток… Кто в юности не писал стихов?

Тогда, сколько бы людей в метро я не встречала, я никогда никого не пойму, потому что никогда не увижу, и каждая встреча будет отражением того момента, когда мы с ним, расставшись посреди станции, сели в разные вагоны и разъехались в противоположные стороны…

Сначала были лишь он и я. Вернее была я, и был он. Если бы не та гроза, если бы не тот ужасный ветер, никогда не возникло бы «мы», никогда бы два человека не оказались на одном острове.

В самый разгар бури, в самый острый момент приступа страха, неожиданно мы оба услышали так явно, будто эти слова сказал нам ангел в самое ухо, – «Не волнуйся, с рассветом всё закончится», и успокоились, и смогли увидеть друг друга, и смогли выжить. И утром было действительно так.

Когда взошло солнце, у нас уже был наш остров, окруженный со всех сторон океаном и дом, построенный на воздушных сваях. Я знаю, что это звучит невероятно, но это так.

Из того, что было до бури и этого странного пробуждения я не помню почти ничего, кроме теплых слов ангела, которого может быть, и не было на самом деле и взгляда, ставшего ключом к государству двоих.

Когда я сижу на крыше нашего дома, построенного на воздушных сваях, ветер часто путается в натянутых поперек стропах, оставляя знакомый запах среди мокрого белья. Ожидая этой минуты, я тут же хватаю его и проглатываю. Как ком сахарной ваты он тает у меня во рту и, проходя сложнейшие алхимические трансмутации в моем организме, становится его закономерной частью. Почти все мое тело состоит из кирпичиков, которые когда-то были его запахом, его цветом, его звуком, его дыханием. Когда-нибудь мне это надоест и что-то еще во мне восстанет против этого незаметного и вероломного захвата чужих территорий, но пока он дарит мне зеркальные цветы, я готова мириться со всякими неудобствами.