– Лера, ты не обидишься, если я предложу тебе самой распорядиться с ужином? Продукты в холодильнике. Выбери, что понравится, а я пока немного приберу в своих хоромах.
Только теперь Тео увидел, в каком неприглядном виде гостиная. До прихода Леры он не замечал беспорядка. Безобразие, он знал, – в его спальне, одновременно служившей ему мастерской. Там валялись обрезки кожи, картона, мотки проволоки и комом скатанная, никогда не заправлявшаяся постель. Но в спальню он не собирался вести новую знакомую.
Пока Тео распихивал по шкафам носки и рубашки, Валерия хозяйничала на кухне. Она достала из холодильника помидоры, огурцы, перцы и нарезала из них салат. Поставила на плиту кипятить воду, чтобы заварить вермишель быстрого приготовления, пакетики которой заполняли целиком одну из полок в холодильнике. Там же нашлись и кексы длительного хранения, в золотистой упаковке. В холостяцком хозяйстве Тео все было под рукой. Через полчаса молодые люди поужинали, и снова жизнь стала веселей.
Они вернулись в гостиную – теперь здесь был почти отменный порядок, не считая пыли на полу.
– Где у тебя швабра? – спросила Валерия, окинув комнату уже хозяйским взглядом.
– Да брось, Лера! Ты же не провинциальная барышня, чтобы вылизывать здесь углы. Давай послушаем лучше музыку. Слышала эту запись? Новая аранжировка концерта Глазунова.
Валерия поняла, что вышла из роли. Девушка с ТВ не должна обслуживать хозяйство парня. Она тут же исправила свою оплошность:
– Я и не собиралась их вылизывать, но тебе не помешало бы помахать шваброй. Впрочем, я не настаиваю. Послушаем музыку.
Тео включил CD-проигрыватель, и лазерный диск зазвучал в своей бесконечности. Молодые люди уселись на диване. За окном нависали поздние сумерки, но уличная реклама освещала комнату. Тео накрыл ладонь Валерии своей ладонью. Девушка не воспротивилась, напротив, слегка пододвинулась к Тео.
Поглаживая задумчиво пальцы девушки, Лео заметил:
– Странно, где ты эту мозоль набила?
Валерия поняла, что он имеет в виду мозоль от спиц, натертую за долгие годы вязания. Надо было срочно что-то придумать.
– Так, на гитаре упражнялась.
Это была полуправда. На гитаре Валерия действительно могла взять несколько аккордов, но брала инструмент в руки в последний раз год назад. Валерия соединила на груди половинки шали, закрыла глаза и приткнулась головой (шляпку в доме она все же сняла) к плечу Тео. Юноше ничего не оставалось, как поцеловать подставленные губы. Его неуверенное поначалу прикосновение тут же получило поддержку. Валерия крепко обняла парня, увлекая языком в глубину поцелуя.
– Ух ты! Где научилась так целоваться? – спросил он, едва переведя дыхание.
– Этому не учатся, Тео.
Валерия, конечно, целовалась с парнями, еще в военном городке. Но те поцелуи она скорее получала, чем участвовала в них. Ни разу она не отважилась на такую необузданность чувств, какую выказала только что. Сейчас она, а точнее, Лера, была просто невменяема. Девушка встала с дивана, лихорадочно расстегнула «молнию» на юбке и, переступив через упавшее на пол одеяние, вновь приблизилась к Тео. Шаль тоже оказалась на полу.
У Тео опыт обращения с женщинами был невелик. К тому же сумбурный, приобретенный в случайных эпизодах, на вечеринках. Подвыпившие девицы сами вешались на него, ему было неловко оттолкнуть их. Да и сам он в тех ситуациях обычно бывал нетрезв. Но в здравом уме и светлой памяти с ним такого не происходило. Сейчас они оба были трезвы как стеклышко и пьяны одновременно. Пьяны сумасшедшим вихрем страсти, захватившим обоих. Тео напрягся, но войти в девушку оказалось непросто. Еще одно усилие, еще толчок, и преграда взята. Валерия заскрипела зубами.
