– Как в китайских джунглях, – отметил для себя Данзан, – Только опаснее. Джунгли они мягкие, а тут того и гляди, чтобы конь или не выколол глаз, или не пропорол живот сухой острой веткой.
Потрясающая красота начиналась, когда тропа пересекала гари. На месте выгоревшего леса стелились изумрудным ковром брусничные поляны, буйствовали заросли малины и заросли пурпурного цветка с совершенно непроизносимым для монгольского языка названием «И-ван-чай». И еще большая красота открывалась, когда пересекали увалы, поросшие гигантскими лиственницами, соснами и елями.
С водой проблем не было. Возле болот тропу часто пересекали речушки с еле заметным течением, до краев наполненные прозрачной, с чёрным торфяным оттенком водой. Если же речки не было, то достаточно было сойти с тропы, содрать моховой ковёр, вырыть ямку в торфе и подождать, когда она наполнится чистой здоровой водой. В каждой ложбинке между горок журчали по камням среди золотых россыпей ручейки с кристально чистой водой.
С едой тоже проблем не было. Кормила охота. Не тронутой дичи было в изобилии. Всем уже изрядно надоела крупа с сушеной кониной или с подтухшим соленым мясом скота, да и девушки уже от такой еды выглядели болезненными.
Скотским мясом запаслись ранее во встречавшихся лесных селениях, не тронутых войной. Данзан рискнул и распорядился добывать провиант привычным способом. Окружали посильное отряду поселение, забирали все, что можно съесть или продать на севере. Добытое мясо солили и вялили. Любой житель или гость поселения, находящийся внутри событий уже не сторонний наблюдатель, а участник, видец или слышец, мог пустить «молву», которая создаст «славу». Такая слава Данзану была не нужна.
«Молва» и «слава» могут опережать войско, а могут и идти вслед. Все зависит от участников и сторонних наблюдателей. И то и другое угроза Данзану. Поэтому он строго-настрого следил, чтобы никто из поселения не смог пустить молву. Назад у Данзана уже пути не было. Данзан бросил порученное дело, не привёз Малый гарем к Холму, и не сносить ему головы и здорового позвоночника.
У Повелителя уже был Юг. Был Восток. Шло покорение Запада, который не хотел платить дань. А дань должны платить все, даже союзники. Таковы установленные повелителем и большинством покорённых уже принятые правила мирной жизни. Севера пока не было даже в пожеланиях прихолмовых льстецов.
Данзан был непризнанный. незаконнорожденный сын Повелителя. Поэтому не было у Дазана ни богатства, ни власти. Только Великая слава и Север, которые он положит к ногам Повелителя, спасёт жизнь Данзана. Только так он возвысится и станет приближенным к Холму наблюдения Повелителя.
Добывать славу на Западе Данзану можно было только в первой боевой шеренге, насмерть. Сам Данзан считал себя незаконно рожденным сыном Повелителя, достойным Холма. Покорять Запад в первой шеренге никак не хотел. У него был почти бескровный план покорения Севера.
В пути и днём и ночью досаждал гнус. Мелкий, злющий. Всепроникающий гнус выедал в кровь глаза. Влетал в нос, в рот. Все, кроме девушек, даже кони, чихали и кашляли. Китаец думал, думал и придумал, как спастись от гнуса. Лица всех людей, даже головы коней защитили шёлковыми сетками. Для сеток использовали шёлковые шаровары, большой запас которых был у молодых женщин. По этому поводу они, однако, поскандалили:
– Как так! Мы жены из Малого гарема самого Повелителя, нельзя к нашим одеждам прикасаться.
