За входом в дом мы увидели маленькую комнату, стены которой были выкрашены в лазоревый цвет, который, по-видимому, был фирменным цветом Черных пауков. На стенах висело с десяток портретов, из которых я узнал знаменитую фотографию Че-Гевары и Марлона Брандо в роли Дона Корлеоне, а также Аль Капоне и Пабло Эскобара.
– Меир Лански!– вдруг закричал Барак, увидев портрет мрачного господина с пронзительным взглядом, одетого в щегольский белый костюм и шляпу.– Вне всякого сомнения, это герой моего детства!
Меня несколько удивило, что стопроцентный "ботаник" Барак считает своим героем легендарного безжалостного главаря еврейской мафии в Америке.
– Это наше самое священное место, – с почтением произнесла Пантера. – Здесь новые члены Черного Паука приносят клятву верности организации. На этой стене портреты тех, с кого мы должны брать пример…Мы не забываем наших героев!
На противоположной стене не было ничего. Только на маленьком столике стояла небольшая раскрашенная скульптура Девы Марии, а рядом висел большой портрет лысоватого улыбающегося старика в коричневой жилетке и галстуке.
– Это Дон Бальтазар Сальваторе Сезаро Алмейдо да Сильва. Он же Бальтазар Кровавый. Он же Чокнутый Аллигатор. Он же Черный Паук, знак которого наводит ужас на весь Рио! Он сейчас находится в самой закрытой тюрьме штата Пернамбуко, – с воодушевлением рассказывала Пиранья.
– Он один занимает целое крыло в тюрьме. Его охраняют несколько десятков головорезов из полицейского спецназа. Сам министр Внутренних Дел каждую неделю связывается с начальником тюрьмы, чтобы справится о здоровье Дона Бальтазара…У них у всех есть семьи… Никому из них не хочется попасть в наш черный список…– добавил Крокодил.
– Он содержит в тюрьме личного повара, который готовит ему желтый суп такоко с тигровыми креветками и осьминога, тушеного в красном вине! – это опять Пантера.
– Из своей камеры Дон Бальтазар отдает приказы нашим братьям по оружию в обеих Америках. К его слову прислушиваются мексиканская La Eme, Сальвадорские Бродячие Муравьи, не говоря уже об эквадорских и колумбийских наркокортелях! – подхватила Пантера.
– Да… Я, можно сказать, выросла на коленях у Пабло Эскобара…– мечтательно сказала Пиранья. – Я его так и называла “Дядя Пабло” Когда его убили, дон Бальтазар, а он, кстати, мой дедушка, сказал мне: “Мы с тобой были современниками великого человека…”
Она шмыгнула носом, вытерла белоснежным платочком покрасневшие глаза и с грустью посмотрела на портрет Кокаинового Короля. С портрета улыбался подкупающе открытой улыбкой жизнелюба симпатичный человек с лихо закрученными черными усищами.
После посещения “Зала мафиозной славы” Пиранья сделала страшное лицо:
– Вам, несчастные гринго, несказанно повезло! Наша “комната ожидания” сегодня свободна. Крокодил, ты утилизировал трупы?
– Все чисто…– как всегда, уныло произнес Крокодил.
– E Maravilhoso! -пропела Пиранья.
– Что еще за “комната ожидания”? Что там можно ожидать? – тревожно спросил я у Барака, который с первозданным восторгом ловил каждое слово бандитов.
– Ну как чего? Смерти, конечно…– нетерпеливо ответил Барак. Мне даже показалось, что, если бандиты вдруг действительно решат запереть его в “комнате ожидания” дабы потом искупать в серной кислоте, он был бы только рад.
“Комната ожидания” оказалась темным подвальным помещением, в которое вела хлипкая деревянная лестница. На двери висел лист бумаги, содержащий созданную на компьютере таблицу, наполовину заполненную от руки.
