Когда протопали тяжелые немецкие сапоги, две фигуры ринулись в разные стороны на небольшом расстоянии друг от друга. Они наметили себе несколько вариантов укрытий, и теперь каждый проверял свою часть участка.
Волченко взмахнул рукой, подзывая товарища – есть! Он выбрал в качестве пункта наблюдения обрыв над небольшим спуском в овражек. С высоты была хорошо видна деревня, даже в сумерках на фоне неба четко выделялись силуэты домов, движущиеся темные контуры военных на улицах.
Оспанов ползком пробрался к товарищу и указал на противоположный край обрыва:
– Я туда, там будет видно дорогу.
– Слушай шаги, если охрана, сразу сползай вниз! – предупредил его на всякий случай Волченко.
Хотя младший лейтенант и так знал, что его напарник отличается ловкостью и осторожностью, недаром оказался в разведке вместе с ним. Алтын всегда был отличником ГТО, удивлял всех меткой стрельбой, его фигура, щуплая, ловкая и гибкая, словно была создана для разведки без шума.
Младшие лейтенанты заняли свои позиции и принялись внимательно наблюдать, высматривая в сереющей перед рассветом черноте врага.
В это время капитан Шубин все еще двигался от лесной дороги к деревне. Путь до Бельцов занял у него почти час, несмотря на то, что первые дома находились в километре от перекрестка лесных дорог.
Сильно мешала распутица – она сковывала шаги тяжелыми объятиями, обувь превратилась в тяжелый груз, который тонул в ледяной жиже.
При этом капитану приходилось без конца останавливаться и прислушиваться к происходящему вокруг. Со стороны деревни то и дело доносились человеческие голоса – немецкие патрули обходили свои посты, всматриваясь по сторонам и ежеминутно перекликаясь.
Разведчику пришлось сделать немалый крюк, прежде чем он наконец выбрался к окраине, где было сравнительно тихо. Здесь ему удалось, наконец, ползком подобраться к жилым домам. Однако маневр был бесполезным – обзор, который был нужен, оказался в этой части селения никудышным. Местность спускалась в низину, а потом упиралась в подошву большого холма. Здесь было безопасно, но и пользы никакой, потому что на спуске к оврагу разведчику ничего не было видно, кроме темных от времени домов.
Глеб с трудом пробрался между согнувшимися, переплетенными ветками деревьев. Когда-то они росли на берегу речушки, сейчас местность превратилась во что-то среднее между оврагом и болотом. Низкие, словно карлики, березы прижимались к земле и друг к другу, пытаясь удержаться во влажной, рыхлой почве.
Разведчик долго всматривался в тихие дома, которые больше походили на руины. Часть строений была разрушена, по всей видимости, после прямого попадания снарядов или бомб. Из труб не вились дымки растопленных печей, из пустых окон не доносились голоса. Капитан решил: дома необитаемы, жители погибли или покинули эти места в поисках спасения от наступающих гитлеровцев.
Глеб подумал, что, может быть, с чердака крайнего дома у него выйдет осмотреть местность. И выбрать место для наблюдения получше.
Здесь было совсем безлюдно, потому что фашисты не совались к старым полуразрушенным домам. Ни еды, ни одежды в этой части деревни уже не оставалось. Конечно, для разведчика пустое место не имело никакой ценности – получить сведения о расположении вражеских сил в Бельцах на неживой окраине невозможно. Потому капитану пришлось искать другие способы исполнить свой замысел. Он решил пробраться к постройкам и найти точку повыше внутри домов, которые показались ему необитаемыми.
