Карета подана, спешу, перепрыгиваю ступеньки и толкаю тяжёлую подъездную дверь. В лицо тут же бьёт прохладный ветер. Ёжусь, но не от холода, а от очередного чувства дежавю. Будь оно неладно. Тряхнув головой, прыгаю в салон и утыкаюсь в телефон. Листаю журнал звонков, отмечаю пропущенные. Девчонки обрывали телефон с десяти вечера, а в клуб мы пришли в девять. Помню это время, так как на входе охранник бурчал что-то типа: только девять вечера, а девок полон зал.
– Рассказывай! – приказываю с порога, рассматривая подругу в расхристанном виде и с вороньим гнездом на голове. – Кто он? Где он? Когда успела? И главное – как?
– Что как? – хлопает наращёнными ресницами Юля и пятится. – Я не знаю, кто он и где. Просто это было. Вот.
Подруга тянет за ворот рубашки, показывая мне засос на шее. А я прикасаюсь к своей шее, вспоминая о ночном душе.
– Рома увидит, убьёт и свадьбу расторгнет. И платье открытое. Не скрыть! – стенает Юлька, пока я, отпихнув её, иду к зеркалу. – Лин, что делать?
Молчу и разглядываю свою шею. Чистая. Никаких засосов, даже намёка нет. Гладкая кожа. Приснится же такое. Или померещится в пьяном угаре.
– Тональником замажем, Юль. Может, просто поцеловалась и всё. А может, это Ромка твой приехал в клуб и зажал. Ты с ним говорила? – переключаюсь на подругу.
– Нет, он звонил, я испугалась, – мнётся подруга.
Закатываю глаза и набираю Рому. Он отвечает сразу же, будто ждал звонка.
– Лин, я до Юли дозвониться не могу! – перекрикивая уличный гул, вываливает мужчина.
– Слушай, я совершенно не помню вчерашнюю ночь. Ты не приезжал в клуб, не забирал нас? Просто кошелек потеряла. Может, в твоей машине.
– Юльку забрал, тебя уже не было, – усмехается мужчина. – Что, бурная ночка?
– Угу. А чего ты Юльку забрал? Жених до свадьбы невесту видеть не должен.
– Все претензии к подруге направляй. Она вызвала меня и потребовала репетицию брачной ночи, – веселится лучший друг. – А теперь трубки не берёт. Смущается, похоже.
Юля покрывается красными пятнами и, выхватив телефон, отворачивается. Закатив глаза, плетусь на кухню. Подруга дура. Друг тоже дурак. А я хочу есть, спать и… Останавливаюсь у поворота. Волоски на загривке шевелятся, будто в коридоре кто-то есть. Будто хищник в углу притаился. Шарю рукой по стене и включаю свет. Никого. Точно, поспала мало. Но уже глупо ложиться спать, ведь в полдень начнётся вся эта вакханалия торжественно-свадебная.
Как проходит этот день? Долго. Шумно. Громко. Цитрамоны не спасают, аспирин тоже. Но я терплю ради подруги. Стойко помогаю ей. Веселюсь громче всех, в конкурсах участвую и всячески развлекаю смущённую невесту.
Во время прогулки по городу меня не отпускает чувство, будто за мной наблюдают. Нет, не гости, не знакомые, не друзья. Кто-то другой. Кто-то опасный. Невидимый. Хищник, притаившийся в тени. Я часто оглядываюсь, вытягиваю шею и стараюсь осмотреться. Избавиться от этого пронизывающего всё нутро взгляда. Тру шею, будто на ней невидимый ошейник, который временами стягивает горло. Словно фантомные прикосновения. Несильно, безболезненно. Только напоминая и не давая полностью расслабиться.
3. Глава 3
В банкетном зале, среди толпы родственников и друзей это чувство отступает. Здесь точно нет посторонних. Ромка бы не допустил срыва Юлиной мечты. Поэтому я расслабляюсь, позволяю выпить пару бокалов шампанского за здоровье и счастье молодых. Ношусь с подругой: то платье подправить, то причёску, то ей жарко, помахать веером, то сходить в уборную приспичило. Почти не разгибаюсь до поздней ночи. И только после полуночи, когда молодой муж подхватывает на руки жену, выдыхаю.
