– Нет-нет-нет, Эмми, все нормально, я неправильно выразилась. – Я машинально замахала руками из стороны в сторону, пытаясь успокоить ее, и даже улыбнулась, но видела, что Эмма не совсем понимает. – Они живы, просто в моей жизни их нет.
– Вот как. – Она ненадолго задумалась, – Мне жаль, Ева, тебе и правда, наверное, тяжело? – Она все-таки продолжила движение, и мне стало легче. Почему-то я чувствовала себя крайне неловко, когда мы стояли напротив друг друга, а так я могла представлять себе, что разговариваю сама с собой.
– Поначалу было тяжело, но сейчас я уже привыкла.
– Ты не пыталась общаться с ними?
– Я давно уже свыклась с мыслью, что я им безразлична, так зачем навязывать свое общение? Они звонят иногда, раз в два-три месяца, но наши разговоры бессмысленны и длятся не более минуты. Я не нужна им, да и они мне… уже тоже не нужны.
Я задумалась. Пусть это и было сложно сказать, но так оно и есть. Когда они уехали мне было тяжело. Я чувствовала себя брошенной, преданной, ненужной. Эти чувства крепко засели во мне и сидят до сих пор. Именно из-за этих чувств у меня не было ни первой любви, ни настоящей дружбы. Я не умею доверять людям. Когда тебя предают самые близкие, ты теряешь способность верить и доверять. Я потеряла.
– Прости что затронула эту тему.
– Ничего, спрашивай, если интересно. Я никому никогда не рассказывала о себе, и, если признаться честно, это для меня необычно.
– Не рассказывала о себе? Как так?
– Не приходилось. Никто не спрашивал.
Эмми на какое-то время замолчала. Я поняла, что сказала что-то, что не может уложиться в ее голове. Что ж, я всегда знала, что была странной.
– У тебя есть друзья? – Вдруг спросила она, поворачиваясь ко мне.
– Мм…
– Лучшая подруга? Друг? Парень?
– Мм…
Мне было страшно говорить правду. Я даже себе с трудом признавалась в правде, ведь это делало меня еще более одинокой и ущербной, чем я была.
– Я буду твоей подругой! – Эмми правильно поняла мое молчание, и схватив меня за руку потянула вперед, ускоряя шаг.
Для меня это было крайней неожиданностью, и я удивилась тому, что не умудрилась упасть. И подстроившись под темп Эмми, побежала за ней. Она по-прежнему сжимала мою руку. И это было очень необычно.
Остановились мы у фонтана. Я и не заметила, как мы подошли к центру. Видимо наш разговор вкупе с моими мыслями совсем вывели меня из реальности.
– Когда я была маленькая и мы приезжали к бабушке, мама часто водила меня к фонтану, и мы бросали монетку, загадывая желание. – Она достала две монетки, одну протянула мне. – Загадаем?
– Да! – Я с благодарностью приняла монетку и закрыла глаза. Мне всегда было легче думать о своих желаниях с закрытыми глазами. Так я хотя бы на мгновение отключалась от окружения, погружаясь в свои мысли и желания все глубже и глубже.
«Хочу быть счастливой в окружении любящих и любимых людей».
Я открыла глаза и бросила монетку. Монетка Эмми секундой позже упала рядом с моей. Мы засмеялись и посмотрев еще минуту на водопад фонтана направились дальше по намеченному пути.
– Ева, скажи, можно мы потом продолжим наш разговор? Сейчас мне не хочется затрагивать эту тему, но… не считай, что это лишь из-за любопытства, просто… я переживаю за тебя, и, быть может, я смогу как-то помочь?
– Конечно. – Это все что я могла ответить. Я была не против раскрыться хоть кому-то. Я чувствовала, что мне просто необходим был человек, которому я могла рассказать все накопившееся за долгие годы одиночества, страха, ненависти. Я боролась и с окружением и сама с собой. И в итоге стала той, кем являлась сейчас, закрытой, замкнутой, неразговорчивой, нелюдимой.
