– Я жду, Оливия. Мы ждем.
Он отключился.
Я бросила телефон на стол и ошеломленно потерла виски ладонями. Я не знала, что делать.
Наверное, надо ехать.
– Прости, Лера… – рассеянно начала я, но она и сама все поняла, начала собираться.
Через минуту я захлопнула за ней дверь и привалилась к ней спиной.
Я не знаю, как должна поступить… Они меня совсем измучили. Все, что было во мне, вырвали своими тигриными когтями.
Если они думают, что я вернусь и забуду обо всем, ждать будут вечность.
Но я съезжу, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Я не буду играть за них, и спасать их деньги, не буду притворяться. Хотя почему нет… Если им так хочется представления – для публики, для инвесторов, я устрою. Надолго запомнят.
Злость тоже отличное топливо. Оно замечательно горит, главное, самому не сгореть в кострище. И в жены он меня не возьмет точно.
Я приблизила лицо к зеркалу и провела по губам помадой – темно-красный цвет, слишком темный для моего возраста, но он подходил драматичной женщине с вырванным сердцем. У меня вырвали мое, я вырываю чужие. Вдруг какое-то и мне подойдет?
Перебрала несколько платьев и взяла алое. То самое, в каком ходила раньше по «Авалону». Надела босоножки и застегнула ремешки, оплетавшие голени. Я была одета точно так же, как когда-то… Встреча вызывала безотчетную злость.
Сверху я набросила кожаную черную куртку – короткую, она больше напоминала жакет, и спустилась во двор.
К моему наряду бы машину приличную, а не это… Впрочем, сойдет.
Я упала на сидение отточенным движением, всунула ключ в замок зажигания и провернула. Движок расчихался и с преогромным трудом завелся. Я ждала, пока машина прокашляется, переключив передачу на заднюю, чтобы отъехать с парковки, когда дверца вдруг распахнулась.
Я резко обернулась, всплеснув волосами. Сердце чуть не провалилось в пятки.
– Оливия?
Расширенными глазами я уставилась на незнакомого высокого парня. Симпатичный, светловолосый – на вид лет двадцать. Одет по-молодежному – в джинсы и облегающую майку, но держится, как аристократ.
Я его в первый раз видела, но по животу поползли мурашки, там стало холодно, словно я проглотила кусок льда.
Оборотень. И довольно сильный.
Он насмешливо поднял брови, видя, как я сжалась на сидении.
– Не бледнейте… Наш отец хочет с вами поговорить.
Я не могла по человеческой форме сказать, кто он. «Наш отец». Значит, папа и минимум двое деток. Все оборотни, разумеется.
– Уберите руку с ключа.
Я тянула, не зная, бежать или разговаривать. Слишком наглый и не боится мальчиков.
Оборотни ко мне не приходят, никогда. Это негласное правило в городе – Оливия неприкосновенна… Или неприкасаема?
– Что вам нужно? – голос не дрожал, словно я ставила речь на курсах по ораторскому мастерству. На самом деле я привыкла говорить с одинаковой интонацией обо всем. Просто потому что большая часть чувств у меня передохла.
– Я только что сказал, – он не разозлился. – Отец хочет поговорить с вами. Выйдите из машины. Я вас отвезу.
Я бросила мимолетный взгляд через лобовое стекло. Двор просматривался плохо – везде тени, не разберешь, человек там, зверь или просто ветка всколыхнулась. Будь я оборотнем, это не было бы проблемой.
– Прошу, следуйте за мной, – он перестал быть любезным, я его злила своей непокорностью.
Интересно, что он сделает, если пошлю его подальше? Расстроится и свалит?
Мальчики давно доминирующие самцы в городе. Они и в человеческой форме весят оба за сто. В звериной – двести. С их клыками мало найдется желающих спорить. Не знаю, кто этот парень, но что Зверь, что Руслан внушительнее на вид.
