Им точно не понравятся, если меня попробуют увести силой.
– Я не поеду, – ответила я. – Отойдите от машины.
– Ваше право, – каждое слово звучало жестко, словно он забивал их молотком. – Вы хотите узнать, почему ваш ребенок погиб и кто в этом виновен? Тогда едем со мной. Папа вам расскажет.
Я резко выбралась из машины и шагнула к нему, бесстрастно рассматривая глаза.
Благодаря каблукам я была почти одного роста с ним. Ложь, сомнения, уловки – я искала в глазах что-то, что его выдаст. Вблизи они оказались совсем светлыми – это был прозрачный серый цвет с какой-то странной примесью желтого вокруг круглых зрачков. Несмотря на форму, я видела, что глаза принадлежат хищнику.
Я смотрела, крепко сжав челюсти – словно вызвала его на поединок.
– Едем, – повторил он. – Вам ничего не угрожает, кроме правды.
– И что это значит? Вы намекаете, что ваша правда мне не понравится?
О, я не дура. Мгновенно ловлю намеки.
– Возможно, вы уйдете другим человеком.
Я хмыкнула: я давно другой человек. И вряд ли он сможет меня удивить, но я испугалась его слов и особенно – взгляда. Есть тайны, которые разрушают, но бывает, что и правда слишком страшна, чтобы ее знать.
– Я поеду на своей машине, – твердо сказала я и устроилась за рулем вновь. – А вы покажете дорогу. И хочу убедиться, что смогу уйти, когда захочу, и мне не причинят вреда.
– Мое слово, – пообещал он.
Слишком мало, чтобы очертя голову бросаться в руки неизвестному и, возможно, в ловушку. Но лучшего мне не предложат.
За правдой я бы поехала в любом случае.
23. Глава 23
У парня был черный «мерседес».
Новенький, с иголочки. Ему пришлось тащиться по трассе, чтобы я не отстала. Я ориентировалась на красные стоп-сигналы, то и дело вспыхивающие в темноте, когда он сбрасывал скорость и ждал меня.
– До утра будем ехать, – проворчала я, жалея, что надела платье и каблуки.
Мы двигались за город и вот-вот выедем за черту. Руки дрожали, я волновалась, глядя на мрачные деревья на обочине. Не исключено, что «папа» в форме зверя, иначе зачем тащить меня сюда.
Можно позвонить Руслану или Киру… Они бы из этих интриганов все дерьмо вышибли. Возможно, поэтому оборотни и пришли ко мне: речь шла о ребенке, а с парнями не всегда можно договориться. Они даже не всегда вменяемые.
Или это ловушка.
Но у меня свой интерес, из-за которого я жму на газ.
Я хотела узнать, что случилось с моим ребенком. Сама, потому что парни – горячо любимые, которым я была готова доверить жизнь, ничем не смогли мне помочь.
Знаю, что еду не к друзьям.
Может быть, это те самые ребята, из-за которых мальчики на нервах, и, скорее всего, они что-то попросят взамен. А что могут попросить у Оливии оборотни? Либо секс, либо информацию. Я старалась об этом не думать.
Не буду скрывать, после возвращения меня пытались завербовать.
Сначала приходили знакомые знакомых, спрашивали как дела. Я разговаривала с ними через дверь.
Только один раз сглупила и впустила. Это был парень, брат моей подруги детства. Я не знала, что он связался с бандой. Он попытался выяснить, какие у меня отношения с мальчиками, хорошо ли мы расстались и чем они дышат. Особо его интересовало, имею ли доступ в «Авалон». О прямом шпионаже речи не шло, но намек прозвучал. Я его выгнала.
Жизнь с ними сделала меня легкомысленной. Пора вновь вспоминать навыки выживания.
Слишком много желающих на чужой кусок пирога.
Я раньше пыталась их представить – где они, что делают. Торчат в «Авалоне», как всегда? А рядом с ними – другая девушка? Новая пленница? Что им мешало забыть меня и мою недоношенную дочь? Снова прожигать жизнь, смеяться, пить текилу, таскать девушек. Но оказалось, меня помнят. И не только парни – они все.
