Ну-ну.
Я остановилась, озираясь. Просто мы пришли, вот и все.
Пока я ничего не видела, кроме поля с колышущейся травой и деревьев. Стало немного страшно, я прислушалась: шумели деревья, поддаваясь ветру, и я еле дышала от страха. Вот и все звуки.
Но ветер принес еще кое-что – запах. У меня обычное человеческое обоняние, но этот запах узнать легко – я часто ощущала его на охоте. Запах добычи и крови. Ими сквозило от маленькой рощи, где скрылся парень.
Я переступила с ноги на ногу, оглядываясь. Неровная земля под подошвами туфель мешала стоять ровно.
Они наблюдают. Оборотни, как и звери, отлично читают эмоции.
Что я сделаю, как себя поведу. Но они не увидят ничего, кроме решительной черноволосой женщины.
– Оливия?
Голос принадлежал немолодому мужчине.
Он вышел из-за деревьев, и я настороженно рассматривала силуэт. Не очень высокий, но широкоплечий. По очертаниям фигуры, тому, как человек держится, я поняла, что ему далеко за сорок. Может, за пятьдесят.
Отец.
Он стоял, сунув руки в карманы брюк.
Первая тревога коснулась меня: в животе холод, а пальцы наполнились льдом. Эти ощущения приходили всегда, когда я оказывалась рядом с оборотнем. Сейчас они зашкаливали, забивая «эфир», как белый шум.
Я обернулась через плечо.
Со спины подходил второй – неспешно и уверенно. Несмотря на деловые ботинки, он шел бесшумно. Костюм странно смотрелся на природе, об брюки шуршала сухая трава, местами вымахавшая до колена. Полу-степь подходила зверю, но не человеческой сущности.
Ясно, чего мой организм паникует – меня окружили. Третий не появился, но он где-то здесь. И даже добычу уже приготовили.
Луна, наконец, вынырнула из-за облаков. Я увидела лица мужчин – жуткие из-за ночных теней, со звериными пронзительными глазами.
Отец и двое сыновей. Все рослые, хорошо сложены и похожи друг на друга.
Мужчину, который зашел со спины, я обозначила старшим сыном.
Он снял пиджак и забросил на плечо. Рукава рубашки оказались закатаны, открывая мощные предплечья, покрытые светлыми волосками. Они серебрились в лунном свете. Он был натуральным блондином, когда у его брата волосы были темнее. Разные матери?
– Оливия? – хрипловато сказал он, оглядывая меня сверху донизу. – Ты знаешь, кто мы?
От взгляда у меня все сжалось внутри. Он спрашивал о звере.
Нет, я не знала. Уверена, что-то крупное. Во-первых, ничего не боятся, во-вторых, сами здоровые, а в роще припрятаны жертвы, чтобы добрать вес еще.
Но не тигры. Почему-то уверена, что не они.
– Про тебя говорят, ты оборотней узнаешь, – продолжил он. – Скажи, кто я?
– Зверя узнать не могу, – отрезала я.
– А знаешь, что еще про тебя говорят?
Я подобралась от насмешливого тона. Да уж знаю!
Он рассмеялся, отец наблюдал за игрой сына, не вмешиваясь. Так следят за игрой детеныша – внимательно, с удовольствием.
Со стороны рощи раздалось тихое рычание. Я напрягла зрение, но видела только темноту… И в ней двигалось что-то большое – оно шло к нам.
Парень, который привез меня, успел перекинуться, пока мы точили лясы.
– Говорят, ты любишь, когда больше одного.
Мужчины по-прежнему смотрели на меня, а нечто приближалось из темноты. Совсем немного и его коснется лунный свет. И тогда я узнаю, кто это, насколько силен, и что со мной сегодня станет.
По силуэту я уже видела: большой монстр… Он ощерился, в темноте засеребрились крупные клыки, и сердце мое упало. Ко мне приближался степной лев.
