– Может, зверя какого учуяли,– улыбнулась Аля мужичку. Она впервые разговаривала с человеком, оставаясь в человеческом облике, и ее голос немного дрожал от волнения.
– Может,– согласился тот, с прищуром разглядывая незнакомцев.– Места тут лихие. Всякой твари наберется. А вас каким ветром занесло? Сюда, вроде как, и прийти то неоткуда.
– С севера мы,– признался Вал.
– Не знал, что там кто-то есть. Думал, я на самом краю живу.
Хозяин спустил обезумевших от страха собак, и те, поджав хвосты, рванулись к постройкам, где и схоронились беззвучно.
– Потому на юг и идем. Нам бы переночевать да лошадь с подводой.
– С ночлегом вопросов нет,– насторожился мужичок.– А вот лошадь у меня одна. Так что извиняй.
Он махнул рукой в сторону хутора, приглашая гостей, и пошел вперед.
– Мне есть, что дать на обмен,– улыбнулся Вал ему вслед.– Пара снегоходов и сани. Это хороший обмен.
– Почто мне эти снегоходы?– ответил хозяин, не оборачиваясь.– Сеном их не накормишь.
Он пропустил гостей за ворота и накрепко их закрыл. Частокол вокруг хутора был добротным, способным защитить двор от любого зверя. Вал дождался, пока мужичок повернется к нему лицом, и, заглянув тому в глаза, тихо повторил:
– Так мне все одно нужна лошадь с подводой.
Хозяин замер, вглядываясь в пришлого гостя.
Аля с восторгом переводила взгляд с одного на другого, отмечая для себя в их противостоянии проявление характеров. Для нее все было диковинным: выражение лиц, паузы, голос, интонации. Она впервые присутствовала при общении людей, будучи сама в образе человека. Ей хотелось что-нибудь сказать, показать эмоции, удивленно вскинуть брови или непринужденно рассмеяться. Теперь ей это было дано. Но она не решалась нарушить течение разговора.
– И что это я сразу не смекнул,– наконец, сдался мужичок, заметно потеряв в настроении.– Это же выгодная сделка. Через полгода опять ляжет снег, смогу на снегоходе кататься окрест. Или сменяю у кого на лошадь, опять же… Забирай подводу.
– Я покажу снегоходы,– загорелась Аля, счастливая тем, что представилась возможность вставить слово.– Они рядом, у реки. Расскажу, как заправлять, как ездить. Это здорово! Идем?
– Отчего ж нет?– без энтузиазма согласился хозяин.– Покажу, где ляжете на ночь, и сходим.
Он провел их в бревенчатый сруб с низкими потолками – примечательная черта северных домов, равно как и низкие двери. Тепло стремится вверх, а холод стелется низом. Жилище должно хранить тепло внутри и твердо стоять к ветру снаружи. Дом хуторянина был сделан по уму.
За сенцами открывалась большая комната с низкими окнами и массивной печкой в центре, от которой несколько прибранных занавесок крепились к стенам, отгораживая спальные закутки с кроватями. На печи были устроены несколько лежанок: в стужу, обычно, спали на них, а на теплую погоду в кроватях.
В комнате стоял насыщенный запах домашнего очага, смешавший в одном букете горечь сажи и привкус сухих трав, пучками вывешенных на подбитых мхом стенах. Печь дышала теплом и ароматом стряпни. Приятные запахи вкусно переплетались и щекотали ноздри девушки, кружили голову, томили уютом обжитого. Напольные часы глухо отбивали маятником ритм подобно ударам сердца, что делало дом по настоящему живым.
Аля не удержалась и подошла к печи, чтобы прижать ладони к ее неровной поверхности. Тепло, едва коснувшись рук, волной разлилось по телу и сдавило грудь, заставив девушку выдохнуть. Она закрыла глаза, сбросила мысли и отдалась ощущению, которого раньше не ведала.
