Иларiя. Роман-предведение - страница 12

Мой папаша пил, как бочка,

И погиб он от вина.

Я одна осталась дочка

И зовут меня Нана.

Зал заревел, и Эдем превратился в Содом. Раздался гром аплодисментов, и все рванули к сцене, забрасывая ее цветами.

Баранов протиснулся за кулисы как раз в тот момент, когда Роза спустилась со сцены. Он почти в упор посмотрел на нее. Увидев красавца-офицера, она остановилась, и их глаза встретились. В это время, чуть не сбив его с ног, промчался адъютант начальника гарнизона с огромным букетом цветов и вручил их артистке.

Неожиданно Баранов увидел Деревянко, стоящего чуть поодаль, одетого в штатский костюм, в котелке, с тросточкой и с небольшим букетиком.

– Как вы смеете проявлять грубость по отношению к фронтовому офицеру? – закричал контрразведчик. Баранов мгновенно пришел в себя, развернул адъютанта к себе лицом, дал пощечину и бросил ему в лицо перчатку.

– Вы – тыловая крыса. Я вызываю вас на дуэль. Выбор оружия за вами, —прохрипел поручик.

– Господа, господа, успокойтесь, – певичка встала между ними, – вам что, мало смертей на фронте?

– Отставить! – вдруг раздался знакомый бас. Это кричал подоспевший Веселаго.

– Десять суток ареста каждому!

– Генерал, будьте снисходительны, они еще так молоды, – сказала Роза, вплотную подойдя к коменданту.

– Мадмуазель, но воинская дисциплина. Дуэли запрещены.

Увидев, что Роза отошла от него с недовольным гримасой, Веселаго сменил гнев на милость.

– Ну хорошо, хорошо, только ради Вас. Марш спать, а утром оба ко мне в комендатуру, там разберемся.

Инцидент был исчерпан.

Оркестр принялся наяривать канкан, кордебалет танцевал, визжа исполняя озорные частушки:

Была я белошвейкой

И шила гладью.

Теперь я балерина

И стала б…

Причем последнее скабрезное слово заглушала барабанная дробь. Посетители опять заполнили зал. Красавица Роза умчалась на автомобиле в обнимку с генералом.

– Наконец-то удача улыбнулась нам, – говорил Деревянко на конспиративной квартире, – теперь надобность в письме отпала. Для нас ситуация упростилась. Она тебя запомнила, более того, ты ей понравился, это было видно. Этим необходимо воспользоваться. Вот тебе адрес, завтра утром, не теряя времени, отправляйся к ней домой и начинай действовать. Куй железо, пока горячо. А я-то боялся, что с тюфяком имею дело, а ты ничего, сообразительный, не только шашкой махать умеешь.

– Спасибо, – мрачно ответил Баранов, – хуже всего, что она мне отвратительна. Престарелая кокетка. Я не смогу изобразить «чувства», как ты настаивал.

– Ну не такая уж и престарелая, какие ножки! – мечтательно закатил глаза вверх Деревянко, – хотел бы я оказаться на твоем месте.

– Вот и иди к ней вместо меня.

– С моей нищенской зарплатой, кривыми ногами и выдающейся трудовой мозолью, – хлопнул себя по пузу подполковник, – да она на меня даже не взглянет. Другое дело ты: Георгиевский кавалер, золотое оружие, молод, красив, в перспективе светят генеральские погоны. Она сделает все, чтобы обольстить тебя и, кроме получения нужной информации, получить еще и личное удовольствие. Так сладко совместить приятное с полезным. А насчет того, что не справишься, ты мне это брось. На работе находишься, вот и начинай работать. Как в народе говорят: «Начинай, начинай, да смотри же, кончай».

И они оба засмеялись от получившейся двусмысленности. Не суди их строго, уважаемый читатель.

Интерес, который возбуждала Роза своим выступлением, был плотским интересом. Если же вы следовали в этот омут страстей, то сильно увлекались ей. А насколько она была «плохой», не имело значения. Любовные удовольствия – это утомительная борьба, требующая большой выносливости. Не существует ни прошлого ни будущего, есть только борьба и, как награда или наказание, триумф или провал. Это борьба за первенство. После первой близости становится ясно, кто стал рабом, мужчина или женщина. Отыграть обратно уже невозможно. Можно только убежать, как заяц. И только взаимная любовь преодолевает борьбу и несет счастье, но она возникает очень редко. Слишком часто в нее вмешиваются деньги, расчет и власть, чтобы поверить в такое чудо.