Иларiя. Роман-предведение - страница 10

– Давно пора, —обрадовался Баранов, – это же конец войне!

– Согласен, – продолжил Деревянко, – однако наши коммуникации чрезмерно растянуты. Если немцы с австрияками узнают об этом, соберут в кулак свои мобильные войска и опередят нас с прорывом, тогда, учитывая российскую расхлябанность, возможна катастрофа. Конечно, есть вероятность утечки данных с «самого верха», но генерал Джунковский обещал сделать все возможное, чтобы отсечь Распутина от информации и принятия решения. Впрочем, там хватает своих заморочек. Мы же должны делать нашу работу. По сообщению из контрразведки фронта, возможный немецкий резидент – это певичка кафешантана Эдем. Зовут ее Роза. К ней сходятся все нити. Приказано сблизиться с ней, спровоцировать ее на откровенность и арестовать. Нужен боевой офицер, способный войти к ней в доверие и проявить ее как шпионку. Лучше Вас, поручик, на эту роль никто не подходит.

– Какая гадость! – ответил Баранов, – увлечь женщину и предать ее! Ухаживать, целовать даму и в то же время опутать ее сетью лжи и коварства! Нет, я на это не способен.

– Да, паскудная работенка. Однако эта женщина – немецкий шпион. Из-за нее на фронте гибнут, попав в засады, тысячи русских солдат. Она пользуется своей красотой, чтобы губить наших офицеров, которые доверчиво сближаются с ней и находят измену там, где надеялись найти сочувствие, привязанность и отдохновение. Она продает Россию оптом и в розницу! А Вы боитесь запачкаться! Ханжа! – возмутился Деревянко.

– Почему бы сразу не арестовать эту Розу, раз ты столько знаешь о ней?

– Да потому, что сбегут все ее сообщники, агенты – исполнители, мы потеряем всю шпионскую сеть, которая вскоре снова заработает против нас. Подготовить хорошего агента – трудное и долгое дело, а арестовав всю агентуру, мы не только сорвем их планы, но и обескровим германскую разведку!

– Все-таки я вынужден отказаться. Есть еще одно обстоятельство, которое я не намерен обсуждать с тобой.

Они долго препирались между собой, переходя с «Вы» на «ты» и обратно, пока Деревянко не выпалил:

– Как сообщил генерал Джунковский, в город приехала опасная революционерка, возможно, для установления связи с резидентом германской разведки во Львове, а также для получения инструкций, денег и для координации действий с подпольем внутри России. И эта революционерка – родная сестра игумении Иларии.

– Как сестра Ил… Иларии? И причем здесь Ил..Илария? Не может быть! – проговорил смущенный Баранов.

– А ты, брат, попал! – внимательно глядя на поручика, нахмурился Деревянко, – но это и к лучшему, ведь ты спасешь игумению, если мы арестуем еще и революционерку.

Баранов протестующее поднял руки:

– Она не нуждается ни в чьем спасении, она – праведник, она чиста и светла, она неповинна.

– Как знать, как знать. Мне она заявила, что сестры должны помогать друг другу. Ты понимаешь, что это значит? Это соучастие.

Помолчав, Баранов дал согласие на участие в операции.

– Это очень опасное дело, поручик. Хотя к тебе и будут приставлены три моих агента, я не гарантирую жизнь. Ты должен пойти на это сознательно, понимая, что война идет не только на фронте.

Обговорив все тонкости этой необычной операции, собеседники разошлись. Деревянко, едва добравшись до постели, мгновенно заснул. Баранов же бродил по ночному Львову, вспугивая влюбленные парочки и размышлял, поможет ли он Иларии, если арестует ее сестру, или сделает только хуже. В результате, он пришел к мысли, которую высказал римский император и философ Марк Аврелий: «Делай, что должен, случится, что суждено». Этой мыслью всегда руководствовались все честные русские люди при затруднительных обстоятельствах. А звезды, словно согласившись с ним, медленно исчезали с ночного неба. Начинался рассвет.