Иларiя. Роман-предведение - страница 25

Однако «дело о колоколе» было еще не завершено.

Илария была тогда на должности казначеи и, как никто другой, понимала, что колокол для обители был не нужен, так как и старый отличался по Москве своим малиновым звоном. Между тем, у монастыря были свои неотложные нужды. Храм на территории обители постепенно приходил в полную ветхость, рамы сгнили, иконостасы потемнели. Требовался капитальный ремонт, а денег на него не было. Хорошо было бы перенаправить наследственные деньги на ремонт. Однако это означало изменение цели завещания, что было запрещено законом. В Российской Империи изменить волю покойного мог только Царь. Дотянуться до него казалось невозможным. Тем не менее, Илария стала исподволь готовить доказательства того, что невозможно исполнить волю покойного. Она наняла известного московского архитектора Стеженского, который установил, что здание колокольни в монастыре – памятник древнего русского зодчества и не может выдержать веса колокола в 1000 пудов, т.к. пришло в ветхость, «того гляди может обвалиться от такой тяжести». Архитектор выдал официальную бумагу с расчетами. Илария составила официальное прошение на Высочайшее имя, приложив к нему заключение архитектора и смету предполагаемого ремонта. Илария молилась в полной надежде, что Господь ей поможет. Так и случилось. Примерно через полгода после описываемых событий приехавший в карете курьер передал ей письмо, в котором говорилось, что Её Высочеству, Императрице Марии Фёдоровне, ненадолго заглянувшей в Москву, захотелось послушать духовные песнопения и посоветоваться о своих женских делах. «Она просит Вас к себе в Императорскую ложу в консерватории. Для входа в ложу билета не требуется, а следует подъехать к Императорскому подъезду консерватории на Средне-Кисловском переулке, где Вас будут ожидать».

Илария, которая обладала еще и прекрасным голосом, поняла, что Господь услышал ее молитвы и предоставил ей случай передать прошение Царю. Она с успехом выполнила задуманное. Еще через полгода Илария получила Указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, Царя Николая II, в котором говорилось, что «во изменение надлежаще утвержденного к исполнению духовного завещания потомственного купца и почетного гражданина Дмитрия Гавриловича Савинова, разрешить Московскому женскому монастырю вместо сооружения и постановки нового колокола весом 1000 пудов произвести неотложные ремонтные работы в главном монастырском храме, на сумму, по составленной смете, в 29632 рубля с тем, чтобы:

остатки от завещанных сумм были обращены в неприкосновенный капитал (1508 рублей), проценты с которого употреблялись бы в дальнейшем исключительно на ремонт монастырского храма и

имена жертвователя и его родителей вечно поминались за богослужениями в монастыре и были бы написаны золотыми буквами на особой мраморной доске, помещенной на стене внутри храма, с пояснениями того, что полный ремонт храма и возобновление всех украшений оного произведено на средства жертвователя».

Так завершилось «дело о колоколе», прогремевшее на всю Москву.

Словно предчувствуя наступление войны (а может, так оно и было), Илария уговорила настоятельницу Неофиту дать послушание монахиням пройти обучение на курсах медицинских сестер милосердия, открытых при Боткинской больнице. Курсы были платные, но Илария договорилась с главврачом о большой скидке, обещав, что монахини во время обучения будут помогать ухаживать за больными. В течение нескольких лет все монахини получили дипломы квалифицированных сестер милосердия, а монастырю их обучение встало совсем недорого. Сама Илария также обучалась и работала на курсах и также получила аналогичный диплом.