Да, Ирин знала. Наследие войны с демонами, болезнь, вызванная отравлением миазмами Нижнего мира – алая серпянка. Заболевание сложно поддается лечению и то, только на первых этапах. Мало изучены и причины заражения. Известно, что от человека человеку болезнь не передается. Симптомы появляются только у тех, кто был в непосредственном контакте с гнилью, но и тут много неясностей. Известны случаи, когда человек заражался, столкнувшись с миазмами на несколько секунд, но чаще случалось так, что люди жили под влиянием ауры Нижнего мира много дней, однако признаки серпянки не проявлялись. Многие ученые сходятся во мнении, что не все швы опасны заражением. Но доказать теорию не удалось, после запечатывания разрывов, заболевание редко встречалось. Несколько случаев были зарегистрированы в местах, где гнили накопилось так много, что она долгое время существовала без связи с Нижним миром.
Когда Ирин училась на старших курсах, ее, как одну из самых талантливых учениц включили в группу по исследованию загадочной болезни на севере Адэ. Это был маленький шахтерский городок. На медных приисках рабочие докопались до пещеры, куда стекались миазмы Нижнего мира из шва, запечатанного на поверхности двадцать лет назад. Большая часть жителей к моменту прибытия экспедиции уже была больна алой серпянкой. Сначала признаки были неоднозначны: перепады температуры, слабость, в редких случаях – галлюцинации. Затем кожа больного покрывалось сетью белых прожилок, после, в течение суток, человек терял сознание. Начиная с этого этапа, вылечить его было уже невозможно. Дальше, картина была схожа с той, которая наблюдалась сейчас в больнице: на теле появлялись красные припухлости, которые со временем начинали кровоточить, сильные перепады температуры и полная резистентность к любому виду лечения. Заключительная часть заболевания, по мнению Ирин, была самой неприятной. Наступала она в момент смерти. По мнению ученых, центральная нервная система не выдерживала нагрузки и подавала ложные сигналы: промежуточный мозг к органам дыхания, продолговатый и кора – к голосовым связкам. В результате, больной, вместе с длинным выдохом, испускал громкий протяжный стон. В народе этот феномен окрестили: «последняя песня».
– Да, Тиль, я знаю, что это за болезнь. Через два часа встретимся в Совете.
– Но…
– Этим людям уже не помочь.
С этими словами Ирин быстрым шагом направилась к выходу, оставив медиков в недоумении.
Все одно к одному. Сначала гибель урожая, затем мор животных, теперь алая серпянка. Очевидно, в Обетованной появился прорыв. И не удивительно, что местные не связали эти события, сделав нужные выводы. Они закрылись от внешнего мира как раз в то время, когда подобные бедствия поразили почти весь Илион.
Ирин поймала себя на мысли, что уже долгое время стоит на крыльце больницы, нервно покусывая губы, и смотрит в пустоту. Проходящие мимо люди с беспокойством поглядывали на нее. Многие считали ее предвестником свалившихся на земли Предела бедствий. Ирин подумала о том, что несмотря на тщательный отбор жителей Обетованной тридцать лет назад, когда выбирались лучшие из лучших, так сказать – интеллектуальный фонд, за все время затворничества, люди постепенно деградировали.
Девушка с грустью посмотрела на детдомовских детишек. Похоже, сдержать обещание, все же не получится.
– Мда, – протянул один из старейших членов Совета – мастер Авдил. – В это сложно поверить, моя дорогая. Проект Обетованной был тщательно продуман: от места, где будет располагаться страна, до последнего слова в ритуале. Появление разрыва здесь попросту невозможно.
