Илларион - страница 15

Не теряя времени на осмотр достопримечательностей, дуэт мечтателя и закоренелого прагматика разбежался в разные стороны. Писатель – по следам ускользнувшего когда-то вдохновения, а заместитель – в местный офис фонда, напомнить зарубежным коллегам о своем существовании.

Ноутбук под мышкой, в зубах сигарета, между пальцами скачет бензиновая зажигалка «Прометей», во внутреннем кармане кожаной куртки елозят и стукаются друг о друга блокнот, скрижаль фантазерских озарений, и черная гелевая ручка – Айзек снарядился на охоту за уникальным сюжетом и был уверен, что встретит добычу во всеоружии. Как и подобает охотнику, вышедшему на тропы дикой природы, он блуждал среди деревьев и зарослей, тщетно пытаясь выследить зверя, и все атрибуты его ремесла никак не содействовали в поиске.

Обнаружил свое положение Айзек не сразу. До того, как его постигло заслуженное смятение, он успел прогуляться по гостеприимным и свободным от лондонских толп улицам Осло, погреться в нежных лучах майского солнца, пробежаться взглядом по норвежской архитектуре и наконец засесть за столиком кафе в засаду, ожидая, что идеи одна за другой полезут в голову, как послушные овечки – в загон. Ничего подобного не случилось. Допивая третий кофе и вертя в руке зажигалку, Айзек начал подумывать о том, что ему необходимо избрать иную стратегию охоты, рисковую, сумасбродную, ту, которая путем неоднократного пересказа мутирует в захватывающую озорную басню.

Со все возрастающим пренебрежением он взглянул на очередную порцию кофе. С каждым глотком напиток становился невыносимее. «Ну какие безумные истории начинаются с кофе? – подумалось писателю. – Только если он не ирландский», – внезапно пришедшая мысль подняла писателя на ноги. Он подошел к бару и попросил плеснуть в кофе виски, обернув просьбу незатейливой шуткой:

– Мой кофе слишком горький. Будьте так любезны, подсластите его хорошеньким вискарем.

Артистизм и очарование, с которыми писатель сделал свой заказ, отразились на лице бармена широкой улыбкой.

Айзека начинало потряхивать от творческого бессилия. Невзирая на пылающую отвагу, с которой он бросался в рискованные предприятия, перед чистым листом он оторопел, пальцы задеревенели, холст мыслей, обычно изобилующий разнокалиберными мазками фантазии, сейчас очистился до неприличной, пугающей белизны. Глоток смешанного с кофе виски пробудил слова Карен, эхом пронесшиеся в голове, словно в пустом концертном зале. «Как я отыскал идею для первой книги?»

Пожалуй, Айзек слишком хорошо знал ответ на этот вопрос. Он без зазрения совести причислял себя к тем неисправимым пессимистам, которые вечно недовольны привычным ходом жизни и способны по-настоящему наслаждаться и ощущать счастье лишь в незначительные, скоротечные ее отрезки. Уже в школе, с самого первого класса, он видел окружающее не таким цветным, радостным и дружелюбным, каким его привыкли лицезреть сверстники. В их засахаренном мире герои мультиков, несмотря на испытания судьбы, непременно живут долго и счастливо, а Санта не пропускает ни одного Рождества, чтобы порадовать сорванца подарком, за который не просит ничего взамен, кроме стакана молока и маленькой овсяной печенюшки. Надо признать, школьный период был не самым лучшим в биографии Айзека, однако и не самым худшим. Несмотря на тягу к затворничеству, Айзека считали отпетым экстравертом в школьных стенах и видимую веселость принимали за легкость характера, из-за чего с ним было крайне просто сойтись во мнениях. Детская безмятежность держала в узде пессимизм и мизантропию, которые начали пробиваться сквозь разрастающуюся брешь на последних курсах университета и брызнули целым фонтаном, когда Айзек устроился на работу.