Вдруг прямо между Близнецами появилась весьма яркая, оранжево-красная точка. Эта точка разгоралась и потихоньку сдвигалась вниз. Затем этот объект, уже затмевая свет Близнецов, стремительно нарастал в размере. В какой-то момент он превратился не в точку, а в вертикальную огненную черту, опускаясь всё ниже и ближе к тёмной полосе горизонта.
– Отец! – громко в полный голос позвала Эея. – Проснись! Ты видишь ЭТО в окне?
– Что вижу? – его голос звучал в голове Эеи и был сперва сонным, а затем стал бодрым и взволнованным. – Что это такое?
– Это явно не метеорит, – констатировала девушка, – видишь, словно висит и медленно опускается.
– Вижу… теперь он скрылся за дальним лесом, – Эор также наблюдал, как это яркое НЕЧТО исчезло из поля зрения, и лишь небольшое зарево виднелось из дальнего леса.
Через некоторое время зарево погасло, погрузив дальний лес в прежний мрак ночи. Только Близнецы продолжили своё безмятежное восхождение над ночной долиной Энта.
– Как ты думаешь, отец, что это было?
– Не знаю, но ты права, это не метеорит, это нечто иное. Запомни место, где это упало, утром нового дня решим, как быть. Видишь, всё уже в порядке. Спокойной длинной ночи, дочка.
– Спокойной длинной ночи, отец.
Эея старательно заставляла себя заснуть, но сон не шёл. Она долго-долго смотрела в то место, где пропало из вида ЭТО. Всматриваясь в тёмный, еле различимый горизонт, куда исчезло НЕЧТО, Эея пыталась обнаружить малейшее движение. Ей мерещилось, что от падения ЭТОГО в лесу начался пожар, но прежняя ночная тьма убедила её в обратном. Постепенно её глаза смыкались, и она погрузилась в сон.
Наутро, после очередного ослепительного вторжения зелёного луча восходящего светила, Эея, проснувшись, встала с ложа, и, сладко потягиваясь, привычно пошла было к хрустальному окну, но остановилась. Ей отчётливо вспомнилось ночное наблюдение нечто непонятного там, за дальним лесом, к тому же она не забыла вчерашнее предостережение отца о том, что Ини может подсматривать за её наготой сквозь стекло. Обойдя створ открытого зелёной феерии окна, девушка, внутренне жалея, что не может понежиться в ласковых лучах солнца, сняла со стены свои одеяния и быстро облачилась в лазурную шелковистую ткань. Она спешно привела свои волосы в порядок, перевязав их лентой, и даже не взглянула ни на долину, ни на восходящее солнце, ни на весь утренний светящийся восторг за окном, а широким движением распахнув дверь своей спальни, сбежала по лестнице вниз, обращаясь к отцу в полный голос, как ночью:
– Отец, нового утра!
– Нового утра, дочка, – отозвался Эор, но голоса его Эея не услышала, а поняла.
– Я жду тебя к завтраку, а ещё позволь мне сообщить старцу Энту о ночном нечто в дальнем лесу, – теперь она не размыкала губ, общаясь с отцом мыслями, пока начинала суетиться на кухне, разводя огонь в печи.
– Конечно, расскажи всё ему, мне думается, что надо ехать туда и всё разузнать, – возникли его слова.
Эея расставляла посуду на стол, мысленно пересказывая старцу Энту, что наблюдала ночью во всех подробностях.
– Ты права, дочь Эора, это не метеорит, и к совету твоего отца стоит прислушаться, нужно найти это, – мысленно ответил Энт из своего дома, выслушав рассказ, а, затем, спросил, – у тебя есть карта дороги к Иргу?
– Да, есть, отец изучал её вчера.
– Ты хорошо запомнила место, куда упал этот огонь?
– Я помню положение этого неизвестного огня в ночи в своём окне.
