– Кстати, могла бы просто написать Персефоне. Быстро выяснить, что у них было с Дионисом перед его исчезновением, и не тратить время и бензин на поездку.
– Разве лучшее воздействие на человека не достигается путем живого общения?
– Ого. Начинаю думать, что ты заинтересовалась ораторским искусством.
– Учусь у лучших, – подмигнула Ари. Афина умела очаровать аудиторию внимательностью и обходительностью, проявляя искусное умение использовать речь для достижения цели. Ею частенько являлся спор с каким-нибудь излишне заносчивым преподавателем, и на его месте Ари сразу пошла бы ладить петлю на гардины, потому что исход спора был предопределен.
– А бензин все равно не мой, кстати.
Словно в подтверждение ее слов, в дверь деликатно постучали. Ари метнулась обратно в ванну, пытаясь найти расческу.
– Не откроешь? Это Артемида. Ей надо в город, согласилась подбросить меня до побережья.
– А, Артемида, – скучающим тоном бросила Афина, распахивая дверь. На гостью она даже не взглянула. Между тем, там было на что посмотреть: каждое свое появление Артемида превращала в модный показ. Экстравагантный стиль ее одежды и импозантные манеры приковывали взгляд. Она любила яркие цвета и необычные принты, то завивала волосы, то выпрямляла их, то красила, а на первом курсе даже побрилась налысо. Будучи экоактивисткой, все предметы гардероба она вылавливала на блошиных рынках, забирала ненужное у других студентов, а потом что-то сдавала на переработку, что-то перешивала и продолжала носить. Сегодня ее твидовый блейзер с пышной красной юбкой дополняли пучок и парчовое пальто.
– Ого, – протянула Артемида и оглядела высунувшуюся из ванной Ари, будто нарочно игнорируя ее соседку. – Выглядишь…
– Да, знаю-знаю, волосы – полный хаос. Это метафора моей жизни. Зато ты только краше будешь смотреться на фоне.
– Я хотела сказать, воинственно и завораживающе. И грозно.
Афина нахмурилась. Секунду спустя морщинка между ее бровей разгладилась, и лицо снова приобрело привычный оттенок сосредоточенности.
– Ого… – Ари опешила. – Спасибо! Но и просто «мило» было бы достаточно, правда.
– Мило, – повторила Артемида. Она пожевала губами, будто пробуя слово на вкус. – Не-а, не люблю это наречие. Отдает патриархатом, объективизирующим нашу внешность, тебе так не кажется?
Это не приходило Ари в голову, но Артемида поддерживала идеи радикального феминизма, так что она не стала спорить.
– Я только пальто найду.
– Давай, там холод собачий. А еще весна, называется. – Она нехотя повернулась к Афине:
– Здравствуй.
– Здравствуй.
Пауза.
– Говорят, через неделю возобновят пары. Может, и наш особняк скоро отремонтируют.
Афина сдержанно кивнула:
– Подрывники были на удивление аккуратны.
Дом их сообщества действительно не сильно пострадал: только сбоку, на месте, где когда-то было кафе, зияла черная дыра, отгороженная лентами. Но им все равно запретили там собираться, и теперь члены Двенадцати все выходные околачивались в общежитии, стараясь не думать о том, что теракт унес жизнь человека, которого многие из них хорошо знали. И о том, что каждый, посетивший «Оракул» тем вечером, мог оказаться на его месте.
– Приходится пока торчать тут. Может, хоть через пару дней погода разгуляется.
– Точно. По радио передавали, что крокусы будут отлично цвести.
Неловкость, повисшая между ними, казалась почти осязаемой. Они даже говорили так, будто читали заранее заученный текст.
