Только тогда я сообразила, что за сияющим барьером комендантский час не утвержден, а магистры работали и по ночам. Стало поспокойнее. Тугой комок в груди обмяк. Все же я рядом с Арри. Он защитит меня. И согреет. И, быть может, хоть что-нибудь объяснит. Поторговавшись с совестью (демон молчал), я решила, что несмотря на то, что Арри меня не ждет, он все равно будет рад меня видеть. Я заглянула через темное стекло внутрь комнаты. Лампа под зеленым абажуром не горела.
«Может, не стоит тут торчать? Тебя не ждут», – серьезно сказал демон. Я вздохнула, признавая его правоту. Сегодня определенно не мой день, лучше бы сидела себе у камина в шерстяных носках и листала справочники! По небу неторопливо ползли трехэтажные черные тучи. Я смотрела на них с опаской. Неужто сегодня начнутся весенние шторма? Рановато в этом году.
И тут мне на глаза попался голубоватый отсвет в соседнем окне. Я воспрянула духом. Засидевшийся над работой конструктор всего лишь вышел в другую комнату, чтобы заварить очередную порцию чая! Я коротко, но при этом настойчиво постучала в окно условным способом. Удар, пауза, три удара. Находясь так близко от теплой комнаты, я не могла просто сдаться и уйти в холодную и опасную ночь.
Огонёк в соседнем окне мигнул и погас, а через минуту свет залил балкон, на котором я пряталась. Дверь отворилась, легонько задребезжало стекло.
– Ты давно тут? Прости, если пришлось ждать. Терри нужны кое-какие расчеты до утра о нестабильных потоках, наверное, за работой я ничего не слышал, – Арри махнул левой рукой на письменный стол, заваленный чертежами и таблицами. Мальчишечье лицо выражало крайнюю степень вины. Глубокие синие глаза за стеклами очков в круглой оправе глядели устало. Он механически отпил из некрашеной керамической чашки, от которой поднимался пар.
Я без интереса скользнула взглядом по рисунку очередной вышки, которые магистры последние полгода стали ставить буквально на каждой крыше Сияющего квартала, натянуто улыбнулась и пожала плечами, как бы говоря, что ничего страшного. Подумаешь, посидела целую вечность под окном, трясясь от страха. Кстати, ветра сейчас по городу носятся совсем не летние.
– Замерзла? – безучастно спросил Арри. Сокрушительно зевнул и, сдвинув очки на кончик длинного носа, потёр двумя пальцами переносицу. Вспомнив о чашке чая в своих руках, он протянул ее мне.
Я отказываться не стала. Двумя руками взяла чашку, наслаждаясь прикосновением к толстым горячим стенкам. Арри растерянно взъерошил пятерней черные кудри, наблюдая за тем, как я задумчиво провожу пальцем по верхней кромке, где заканчивалась эмаль.
– Тебя Терри пропустил? Сегодня вроде не твой свободный день, верно? У тебя что-то случилось?
Отрицательно покачав головой, я беспомощно улыбнулась и поставила нетронутый чай на свободный от бумаг пятачок столешницы. Нас разделяли всего три шага. Я сама не заметила, как оказалась в его объятиях. Арри поцеловал меня в висок, прошептал:
– В работе обо всем забываю, прости, слишком сложный и головоломный проект.
Губы у него были мягкие, теплые, а дыхание жаркое. А слова… мне не нужны были слова. Я нуждалась в ком-то, кто согрел бы меня и заставил чувствовать себя нужной и живой, хотя бы на время. Потянувшись к нему, я обвила руками его шею, а он подхватил меня и отнес на узкую койку. Уложил на колючее шерстяное одеяло в красно-черную клетку.
