К недоверию во взгляде крыса примешалось лёгкое удивление – видимо, он не привык к подобным любезностям. Робко подкравшись, он осторожно взял сыр, обнюхал его и, всё ёще непонимающе глядя на меня, съел. Эта маленькая пушистая тварь, никому не доверяющая и отовсюду ждущая подвоха, брошенная в полном одиночестве, вдруг, на какой-то краткий миг, напомнила мне себя самого.
Тяжело вздохнув, я поднялся и протянул грызуну раскрытую ладонь. К моему удивлению, крыс не испугался, а проворно вскочил в мою руку, с интересом глядя на меня.
– Умное животное! – подивился я. – Пойдём, поспрашиваем, кто же ты такой!
Обув сапоги и накинув плащ, я вышел из комнаты. Мой звериный друг залез ко мне на плечо и с гордостью озирал окрестности с, недостижимой ранее для него, высоты.
***
Освещая себе путь свечой, я вышел в общую комнату. Тихо посапывали во сне спящие воины. Двое эльфов сидели за столом, возле двери, и при слабом свете огарка играли в карты, ведя неспешную беседу, попутно глуша вино из кубков. На стене, возле противоположной двери, тускло поблёскивало большое зеркало. Надо полагать, что в любом месте, где Алирий задерживается больше чем на день, присутствует зеркало. Не важно, если там не будет крыши или стен, главное, чтобы было оно. Я подошёл к зеркалу и взглянул на своё отражение, озарённое тусклым светом свечи. С иной стороны на меня смотрел уставшими серо-зелёными глазами Анэру, среднего роста, чьи спутанные пепельно-русые волосы едва доходили до плеч, на его суровом бледном лице застыла кривая ухмылка узких губ. «Ну какой из меня Король?» – грустно подумал я, критически оглядывая своё невесёлое отражение. Я вспомнил холёного Алирия с его длинными ухоженными волосами, изящными манерами и высокопарными речами. Примет ли Эльтамирская аристократия такого владыку как я? Или они хотят всего лишь использовать меня в своих многочисленных интригах?
Сдавленный крик и хриплое бормотание, донёсшиеся из-за закрытой двери, прервали мои тяжёлые размышления. Я ринулся на шум. Открыв дверь, я вошёл в освещённую свечами комнату и увидел Алирия, лежащего на кровати, чьё лицо было искажено гримасой ужаса. Глаза Анэру закатились, его руки метались по постели, порою хватаясь за горло, словно бы его кто-то душил. Кажется, моему новоиспечённому Советнику явно снилось что-то плохое. Я вслушался в его хриплый, срывающийся голос:
– Уйди!.. Оставь меня!.. Гедер… Эхирн гра!.. – Алирий захлёбывался проклятьями на незнакомом мне языке.
Не зная, что происходит, я в спешке вернулся в зал, к играющим в карты солдатам. Увидев моё встревоженное лицо, они тут же подбежали ко мне.
– Там Алирий в припадке бьётся! – пояснил я, на ходу, возвращаясь в комнату.
Мы застали Алирия во всё том же незавидном состоянии: эльф хрипел, судорожно глотая воздух, его била крупная дрожь. Изредка он шептал едва различимые слова.
– Что с ним происходит? – спросил я воинов. – Нужно его разбудить!
– Не получится, Милорд.. – Ответил один из Анэру. – Он принял лекарство.
– Это сегодня он ещё тихий. – Добавил второй эльф. – А странно: в такую непогоду приступы обычно сильнее.
Я недоуменно глядел то на одного, то на другого воина. Поймав мой озадаченный взгляд, первый из них поспешил объяснить:
– Видите ли, Милорд, господин Алирий болен, его с детства мучают кошмары. Порою, для него явь и сон сливаются воедино, а ночью безумие и вовсе полностью овладевает им. – пожав плечами, он добавил:
