– Расскажи про Бони, пожалуйста! – попросила девушка.
– Тебе-то зачем? А, ладно! Мы с ним были разные, он любил математику и информатику, а я – музыку. Но его привлекало моё буйное непослушание, не было среди старших никого, кого бы я слушался.
– Ты не признавал авторитетов, – подсказала Мана.
– Я дерзил и оговаривался, мог и правду ляпнуть, когда остальные боялись.
– Значит, ты правдолюб! – сделала вывод Мана.
– Это не всем нравится, – продолжил Арди. – От меня шарахались и пацаны, и девчонки. А Бони – единственный, кому моя правда была по вкусу.
– А что такого было в Бони?
– Я Бони не верил поначалу. Все называли его вруном. А он был выдумщик! Я был в шоке от его идей, которые рождались, вроде, из ничего. И каждый день он придумывал что-то новое! Он сначала усовершенствовал гаджеты: задумает вставить новые функции в фоновизор – прослушки да подглядки всякие, – пыхтит, что-то вычисляет, потом тайком вставит в учительский пульт управления. Учитель включает пульт, а тот начинает выдавать подслушанное прямо на уроке. Вот смеху было! – Арди говорил возбуждённо, порой жестикулировал, придавая словам особое значение: – Потом Бони загорелся новыми приборами, маленьких роботов мастерил для дома – одни охлаждали еду с помощью специального геля, другие – биолюминисцентные, – Арди еле выговорил, – использовались как фонарики. У меня один такой где-то дома валяется – Бони смастерил. А потом, когда все школы ушли в онлайн, мы стали меньше общаться, он, вроде, медициной увлёкся. По фоновизору рассказывал мне про микрочастицы, наполненные кислородом, которые можно вводить в кровь, что позволяет жить человеку, даже если он не может дышать.
– Ого! Ну Бони замахнулся! – удивилась Мана. – А где жил Бонифаций раньше?
– Он жил довольно далеко от моего дома… У-у-у! – Арди неожиданно взвыл. – Чёрт побери!
– Что случилось! – испугалась Мана.
– Мой дом! Я оставил дом на Лука. Думал, что меня не будет две недели, а прошло уже два месяца! У него же зарядка максимум на месяц, а самозарядку я не подключал. Как же я мог забыть? Теперь Лук разрядился, и в квартире…
– У меня нет робота, но я слышала, что роботы могут ремонтировать себя сами.
– Это если есть самозарядка.
– Ну а что такого может произойти с квартирой? Она может самовоспламениться или взорваться?
– Не смешно. Она действительно напичкана электро- и нанотехникой, за которой нужен присмотр. И ещё неизвестно, в какой момент отключился мой Лук. Может, окна остались открытыми, когда он занимался проветриванием, может, воду для уборки или цветов засасывал и застопорился. О, чёрт…
– Есть кому проверить твою квартиру?
– Позвоню своему помощнику. Я сейчас больше ни о чём не могу думать.
Арди закончил разговор, не попрощавшись.
Мана вспомнила личного помощника Арди Ферта – долговязого средних лет мужчину с бородой – Антона Кольди. Имена других окружающих его людей были ей неизвестны, все они были толпой, чуть отличной от толпы фанатов и фанаток.
На следующий день Арди позвонил снова:
– Послушай, тян, у меня проблемы. Только не вешай трубку! Я тебе нравлюсь?
– О! Это твой любимый вопрос, – Мана вздохнула, вспомнив свидание с музыкантом в гримёрной. – А у меня традиционный ответ – да. Ты же знаешь.
Арди не удивился и никак не отреагировал на признание Маны, в этом он не сомневался. Его тревожило что-то другое:
– Мне не к кому обратиться. Только что узнал, что мой помощник Майкл в больнице – у него тяжёлая форма гипермутации.
