– Пойдемте куда-нибудь в кафе, Ирочка, – промямлил он, увлекая за собой девушку. – Ветер холодный, еще замерзнете.
– Вы такой заботливый, – хихикнула Верста.
– Кто это? – неожиданно резко спросила мама, провожая парочку взглядом.
– Это? Верста – училка из нашей школы.
– Училка? – мама выглядела встревоженной. – А парень?
– Хм, а вот его я вчера видела на пляже с тем блондином, которого мы в парке встретили, помнишь? По-моему, они какие-то спортсмены. Я слышала, как говорили что-то про команду.
Мама остановилась:
– Про команду? А что они говорили?
– Ну, что-то про то, что команда работает хорошо и что завтра-послезавтра у них ответственные дни, – припомнила Саша. – Наверное, соревнования какие-то.
– То есть это уже сегодня-завтра? – уточнила мама, и Сашу удивила ее настойчивость.
– Ну да, а что?
Резкий порыв ветра ударил в лицо, запорошив пылью глаза, и Саша зажмурилась.
– Они были вдвоем?
– Нет, целая компания, человек шесть-семь, не помню точно. – Саша все пыталась протереть глаза. – А что такое?
Но вместо ответа мама пробормотала:
– Пять человек в парке, шесть-семь на пляже… Что они делали на пляже?
– Ничего особенного. Играли в волейбол. Один из них и нас звал поиграть, но этот вот, коротышка, сказал, что мы малолетки и чтоб он к нам не приставал. – И, хмыкнув, добавила: – Анька расстроилась.
Мама так резко побледнела, что Саша испугалась:
– Что такое, мам? Тебе плохо?
– Нет, все нормально. – Она взглянула на небо: из-за горизонта наползали темные тучи. – Пойдем, надо торопиться.
– Может, лучше домой? – разволновалась Саша.
– Нет, до лавки уже рукой подать.
Выйдя из сквера, они свернули на маленькую улочку, ведущую в старую часть города. У большого пруда в центре площади обычно останавливались, чтобы покормить уток, но сейчас мама даже не повернула головы в эту сторону, лишь ускорила шаг. На открытом пространстве ветер заметно усилился и теперь дул в спину, будто подгоняя. Саша взглянула на маму: та все еще была бледна, губы плотно сжаты, глаза настороженно вглядываются в лица немногочисленных прохожих. Саша чувствовала, как в душе нарастает тревога. Мама никогда раньше так себя не вела.
За деревьями наконец показался старинный дом из красного кирпича. Первым этажом уже почти ушедший под землю, он смотрел на мир маленькими близорукими окошками. Здесь и располагалась «Лавка художника». Вход в лавку был со двора. Саша с мамой быстро нырнули в гулкую арку между двумя домами, свернули за угол и остановились перед низкой дверью, ведущей в ту часть дома, что раньше была первым этажом, а теперь превратилась в полуподвальное помещение с окошками у самой земли. Оттуда доносились звуки музыки – у Льва всегда был включен приемник.
– Лев Леонидович, – заглянув в дверь, позвала мама. – Вы здесь?
– Здесь-здесь, – послышался снизу голос. – Сонечка, это вы? Входите.
Саша и мама осторожно спустились по каменным ступеням вниз и заглянули в комнату. За прилавком торчала седая голова Льва Леонидовича. Из динамика старенького радиоприемника звучала ария из какой-то оперы, пахло свежесваренным кофе.
– Ну что же вы встали в дверях? – Лев Леонидович поднялся из-за прилавка и улыбнулся. – Заходите, девочки, заходите. Я только что сварил кофеек. Хотите? Чудесный кофе, просто великолепный! Старый друг привез из Гватемалы.
Саша обожала кофейный аромат, но пить кофе не любила. А мама тут же согласилась:
