Имена. Рассказы - страница 4

***

Симпатичнаяя женина лет эдак тридцати с раскосыми глазами и короткой стрижкой спустилась с трапа самолета в аэропорту Гаваны. Она долго провожала взглядом суетливых и организованных туристов, боящихся опоздать или пропустить свой автобусный шатл. Когда сограждане разбежались по своим автомобильным чартерам она немного посидев и попив кофе в аэропорту неторопливо спустилась к бойким и крикливым таксистам. "Это теже абхазы или армяне только более смуглые и кучерявые, не торопись, будь жестче и можно уехать за 50 долларов"– сказала она себя подбадривая, ступая на таксистский причал. Немного пообщавшись сторговалась на 120. Это был пожилой упитанный кубинец с вываливающимися щеками и висячими сталлоновскими веками, всем своим видом демонстрировавшим, что таксист- – призвание бога. Он просто назвал цену, не торгуясь и не растрачивая себя в суетливых и бойких беседах с пассажирами.

Она приехала в Гавану, чтобы развеяться после неудач в личной жизни и выполнить одно старое обещание, которое на протяжении многих лет из=за нереализованности создавало неприятное душевное беспокойство. Она была человеком слова.

Такси погудев застоявшимся водилам, помчало ее навстречу географическим, а точнее урбанистическим открытиям. Сначала они ехали по пригороду: бесформенные скучные строения постепенно становились более стройными и возмужалыми. Унылые и печальные как бредущие немцы, плененные под Сталинградом, постепенно распрямляя плечи, становясь горделивыми казаками, покорившими Париж. Сначала в окне мелькали старые полуразбитые бунгало, обрамленные экзотической растительностью. Линия невзрачных строений постепенно приобретала черты архитектуры. Окна и двери становились более высокими, в окнах начали появляться ажурные решетки и витражи, высокие заборы сменялись ажурными верандами, а потом и террасами. Чем дольше она ехала, тем более забавлял и интриговал ее быстро сменяющийся за автостеклом архитектурный фон городского пейзажа. Это был настоящий коктейль в камне. Барочные дома с чувственной мелкой лепниной выкрашенные в радужные яркие цвета резко сменялись старыми халупами, с разбитой штукатуркой и выбитыми окнами. Неоклассические дома с колоннадами могли соседствовать с маленькими галерейными домиками, облепленными густой экваториальной растительностью, прикрывающими обветшалости здания как пальмовые юбки – причиндалы аборигенов. Среди кварталов маленьких домов с приплюснутыми домами с колоннадами и маленькими балкончиками с балясинами внезапно вырастали строения с готической выправкой, мавританские мотивы чередовались с современными урбанистическими решениями. Резко сменяющаяся череда зданий выглядела как одна большая гирлянда, на которую нанизали украшения и игрушки разных эпох. Каждая культура проносилась со скоростью тропического шторам, оставляя местным жителям выброшенные стихией артефакты. Разбитые советские хрущевки соседствовали со средневековыми постройками, уменьшенные копии американских небоскрёбов – с арабской архитектурой с его знаменитым растительным орнаментом и кораническими каллиграфическими узорами. Быстро сменяющийся калейдоскоп эпох и культур развеяли усталость от долгого перелета. Женщина зрительно вылепляла очередное здание и оно становилось "разбитым корытом", "расписной вазой", "арабским скакуном" или "старым калекой" напитком. Чтобы оставить в памяти каждое интересное здание она щедро награждала его каким-либо эпитетом, вывешивая сравнение или образ как игрушку на новогоднюю елку. Женщина настолько была удивлена местным колоритом, что решила закрепить его местным алкоголем. Остановившись около гостиницы, она направилась в местный магазин Petite cinco и купила темную бутылку бакарди.