– Да, что надо, – отозвался Дуля, занюхивая рукавом.
– Где взял? – спросил, поглаживая брови, Рманов.
– Взял… – уклончиво ответил Дуля.
– Не темни, – продолжал Рманов.
– Да у барыги одного на рынке, – соврал Дуля и, чтобы сбить с толку комиссара, спросил:
– А если сейчас сюда заявится Маршал Обороны? Видел его по пути в полк…
– Да он, наверное, уже сам бухой, – проглотил наживку комиссар, – они с Василием Ивановичем по ведру первача могут засадить. Они как раз сейчас бухают на гауптвахте. Всё идёт к тому, что скоро они к себе пригласят Анку.
Петьку как холодным душем обдало – Анка! Он покинул своё убежище, прихватил знамя с вискарем и поспешил к Анке, к которой, как мы уже объясняли, испытывал весьма определенные чувства, дабы успеть перехватить её от пьяных посягательств накушанных самогоном командиров.
Когда Петка, крадучись и озираясь, подошел к вагончику, в коем и проживала Анка, ему на мгновение показалось, что из анкиного окна выпрыгнул и скрылся в темных кустах ослик Гном, торопливо застегивавший на ходу свой купленный в наигламурнейшем магазине сбруи «Бит-Ца» кожаный недоуздок с фурнитурой из варшавского серебра мануфактуры конского кутюрье Василия Колчановича, чей дедушка работал шорником еще у самого Вермахта.
– Причудится же такое! Я ведь этого Гнома только распряг в конюшне… – подумал Петька, сжимая свои трофеи в штанинах галифе и за пазухой, одновременно перекрестившись комсомольским билетом и стучась в дверь.
Как Петька и ожидал, вскоре послышались шаги, лязг открываемого шпингалета, и дверь гостеприимно распахнулась. В сладострастном предвкушении свидания с любимой им Анкой, Петька шагнул за порог, однако, то, что он увидел, повергло его в шок, но, получив сзади внезапно звонкой лопатой по голове, погрузился во тьму и небытие.
****
Директор Сигуранцы генерал-хорунжий шановный пану З.А. Навеску в этот вечер готовил в королевскую канцелярию тайный доклад: по имеющимся агентурным сведениям, в советском Центре подготовки космонавтов им. Р.О. Гогозина стартовала программа по запуску пряной свинины на орбитальную станцию – грузчик с тяжелым мешком свинины прыгал с высокой стены на батут, с коего и стартовал на орбиту. Однако, это происшествие никакого отношения к нашему повествованию не имеет, и мы не будем больше упоминать о нем…
«Разумение на трех китах: на невежестве и уверенности в своей правоте. А третий кит у него дохлый!» Се Дук Сен
Наркомвоенмордел товарищ Троцкий не переставал вынашивать отвергнутый проклятыми оппортунистами план, который он представил в секретной записке Совету обороны Политбюро, как новый военный план «Варвар Асса», предусматривающий – по старой смонгольской традиции – молниеносный захват Синдии. Тогда, вполне уверенный в гибели Советов, Лейба Троцкий предлагал, как акт агонии, сформировать корпус из тридцати-сорока тысяч всадников и нанести революцию, подобно Мукердонскому, в Азию. Но пока были завербованы лишь всего десять тысяч – но зато весьма опытных! – кровожадных кавказцев из тхакушинского тейпа, каждый из которых стоил троих, а то и четырех синдийцев. Кроме того, в подпольных типографиях, оставшихся от старых, расстрелянных в силу их несоответствия новому духу времени, революционеров, по приказу товарища Троцкого печатали переведенные на туземные языки труды Карлы Маркса, Ленина и – конечно же! – самого товарища Троцкого.
