Имитация - страница 16

Нужно было быстрее добраться до дома. В свою тихую, укромную квартиру, в которой можно было бы спрятаться, погрузиться в нее, как в панцирь. Я поднялся, едва владея своим телом, пошатываясь сел в машину, с пятого раза наконец попал в зажигание ключом и направился домой.

Жил я на окраине города, как и подобает упырю, в ветхой панельной пятиэтажке. Бюрократическая система, о природе и вообще существовании которой можно только догадываться, выделяла нам жилье так, чтобы не нести особенных потерь. Пандемониум – корпорация хоть и влиятельная, однако все мы: упыри, бесы – рабы Сатаны, и все мы получаем лишь огрызки с Его золотой тарелки и даже не имеем возможности уйти. Но не поймите превратно – меня это устраивает. С тех пор, как я работал на мафию, ничего не изменилось: дом для меня был по-прежнему лишь местом, в котором я мог скрыться ото всех, спрятаться за тяжелыми занавесками, закрыть дверь на семь замков и погружаться в свою фрустрацию. Но, несмотря на это, для меня подвигом было дойти до своей квартиры.

Вот я вышел из машины и пошатываясь двигаюсь к двери подъезда, у которого решила покурить парочка каких-то шлюх и красующийся перед ними пьяный и, судя по всему, больной олигофренией павлин, скалящий в дебильном смешке свои гнилые зубы. Они слишком хмельны и заняты своим делом, так что даже не замечают моего пропитанного кровью пальто.

– О, еще один. С праздничком! Ты к нам заходи! У нас еще есть! – кричит эта мразь мне вслед, как только я вошел в дверь, и две кобылы начинают выть, заливаться смехом, а я даже не понимаю, о каком празднике речь.

В подъезде снова вонь. Прорвало канализацию? Лифта нет, и я поднимаюсь по лестнице. Блеклая лампочка почти ничего не освещает, но даже в такой темноте можно рассмотреть на зеленой стене свеженаписанную черной краской надпись «это ваш выбор и вы будете съедены». Я медленно ступаю на грязные ступени, и мне порою кажется, что нужна вечность, чтобы преодолеть хотя бы один пролет, а теснота здешних стен давит мне на грудь и сжимает горло. Два пьяных мужика сидят на ступеньках, заняв весь проход, и хищно смотрят на меня коршунами, выпуская сигаретный дым. Едва протискиваясь между ними, я продолжаю свое восхождение.

– Поаккуратнее-то нельзя, а? – раскрыл свою пасть один из них. Я стараюсь не обращать внимания.

Вот она, моя дверь. Шестьдесят вторая. Я открываю ее одним ключом. Затем вторым. Финальный рывок, и вот наконец можно выдохнуть – я дома.

Если бы мне и захотелось вдруг описать свою квартиру подробно, то у меня вряд ли бы это получилось. Описать ее можно разве что тем, что она абсолютно пуста. Нет в ней даже обоев на стенах, а лишь голый и холодный бетон. Одна комната, маленькая кухня и санузел. Что еще про нее можно рассказать? Пустоту заполнял разве что большой книжный шкаф, наполненный книгами, и кровать, которую я поставил в самом центре комнаты.

Медленно и еле двигая руками, я стянул со своих плеч кровавое пальто, оставшись в одной рубашке и брюках, и забросил его в первый попавшийся в коридоре угол, а затем сразу прошел в комнату. Нельзя было точно сказать, сколько времени мне осталось на сон, потому что часов в квартире тоже не висело, и время я привык определять лишь примерно. Время вообще перестало меня волновать очень давно, и в какой-то момент я начал делить свой день на отрезки, составляющие из себя общую рутину, каждодневные инертные действия, которые мне приходилось совершать, чтобы существовать. И раз сон для меня больше не был так важен, то я просто достал из шкафа очередную книжку, открыл ее и начал читать. Даже не помню, что это было. Какой-то сраный детектив, каких много. Они все настолько одинаковы, что можно из каждого по отдельности собрать новый, и он даже будет интереснее.