И тут напрашивается аналогия с действиями тех же храмовников и рыцарей тамплиеров на Ближнем Востоке. Эти псы Папского престола жестоко истребляли всех, кто становился у них на пути. И не важно, кто это был – иудеи, арабы или православные Византии. После их крестовых походов те же тамплиеры награбили столько богатств, что все страны Венеи-Европы той эпохи вместе взятые уступали им богатством своим.
Так вот, ни в одной европейской стране или армии тех времён таких уложений не было! Хотя европейские правители наперебой называли «татаро-монгол»,заметьте, не «тартаро-монгол», варварами азиатскими, дикими степными кочевниками, а с их подачи так же к ним относились и Романовы, от Петра Первого до Николая Второго – правители Московии-России. А главное, как лукаво и беззастенчиво совершилась подмена понятий. Всего-то одну букву изъяли они из слова «тартары» и вот превратились они уже в «татар!» А само слово это и народ тартарский навсегда вычеркнули Романовы-немцы из истории русской.
Вспомните, что сделали «цивилизованные» евро-американцы с Югославией, Ливией, Ираком, Афганистаном. Какой ад сотворили они на земле Сирии. Вспомните, что гораздо раньше творили орды Наполеона и Гитлера на нашей земле! Вот уж кто варвары так варвары! Попытки насильно навязывать другим народам свою волю обошлись человечеству в десятки миллионов жизней. Вот поэтому, чтобы обелить себя, «западники» и их «подпевалы» до сих пор, с пеной у рта, доказывают, каким кровожадным был Чингисхан. Мол, полмира стонало под его игом, а «бедная» Русь, чуть ли не триста лет «изнывала» под этим игом. Да уж, так изнывала, что её население за это время утроилось, а на её просторах были построены сотни православных храмов и церквей! Вот у нас сейчас в России наметилась явная депопуляция населения и прежде всего русского этноса. По мне, так именно сейчас гнетёт нас иго страшное, головы не даёт поднять, стреножило по рукам и ногам. Выживем ли? Да, речь идёт о либеральном засилье в нашей стране. Выходит, либералы наши гораздо кровожаднее Чингисхана!
Прежде чем объявить Ясу на очередном курултае, Великий хан решил вначале обсудить её в более узком, семейном кругу. Теперь он знал, как велик мир. Догадывался, что, возможно, не удастся ему самому осуществить свою мечту по завоеванию мира и уже его детям и внукам придётся завершать начатое им дело. К тому времени большой стала семья Великого хана. Вместе со своей первой и любимой женой, Бортэ, нажил он трёх сыновей: Джучи, Чагатая, Угэдэя, и снова беременна была четвёртым сыном. Родила она ему и трёх дочерей: Ходжин-бэги, Чечейген (Чичиган), Алагай (Аленгая). От жены, меркитки Хулан-хатун, были сыновья Кулкан (Кюльхан), а позже и Харачар. Ещё от одной жены, татарки Есугэн (Есукат), были сыновья: Чахур, потом Хархад и дочь Чару. И хотя Хархад, Харачар и Толуй ещё не достигли совершеннолетия или вовсе не родились, а дочки Алдуун и Тэмулен были малышками несмышлёными, всех собрал Чингис в большой гостевой юрте.
Пригласил он на «чтения» и главных багатуров: Сорган-Шира (сына того самого меркитского нукера, который фактически спас молодого Темучжина, когда тот прятался в озере от хана Керилтуха). Были здесь и Мухали, и Елюй-Чюцай, и Боору, и Джелмэ, и Хара Хиру, и Борохула, и Шиги-Хутуху. Приглашён был и Джамуха, его побратим. Чуть позже прискакал Субэтэй.
Женщины, как жёны самого Чингиса, так и жёны его старших сыновей, приносили в юрту кушанья и кумыс, но в обсуждении Великой Ясы не участвовали. Зачитывал Ясу с толстого свитка, намотанного на берцовую кость барана, писарь-китаец. Каждый раз, прочитав очередной абзац закона до конца, писарь выжидательно смотрел на хозяина юрты. Тот в свою очередь обводил взглядом своих сыновей и гостей, и если не было от них вопросов, давал знак читать дальше. Монголы были безграмотны, и лишь печальный опыт войны с чжурчженями заставил Чингиса начать обучение грамоте хотя бы детей знати. Он видел, что не всем понятно, о чём идёт речь. Но он упорно стремился к тому, чтобы то, что произносилось здесь, было понято и принято всеми, и прежде всего его сыновьями и военачальниками. Он заметил, что уже несколько раз морщилось лицо Угэдэя при чтении Ясы.
