– Совершенно верно, Элиз, императрице даже пришлось шикнуть на него. А новобрачная, кажется, просто не понимала, что происходит и что с ней делают. Она еще в куклы толком не наигралась.
– Но ведь меня выдали за Александра тоже очень юной…
– Вы всегда были серьезны не по годам. К тому же ваша красота и красота вашего супруга просто заворожили всех присутствовавших на венчании. У Константина с Анной был по-другому: великий князь красотой никогда не блистал, а Анна еще даже не сформировалась, как девушка.
– Их обвенчали, кажется, за полгода до смерти бабушки…
– Ну вот, вы же очень многое помните. И Павел Петрович, ставший императором, страшно злился на то, что его покойная мать поторопилась с выбором невест для сыновей. Вы же знаете, они не очень ладили, мать с сыном…
– Не очень ладили – это еще мягко сказано, – пробормотала я. – Бедный Саша, каково ему было всю юность – меж двух огней.
– Теперь императорская чета, правда, более недовольна Константином, чем вами. Порядочная и высоконравственная немка, государыня не может постичь, как можно посадить молодую жену в одну из огромных дворцовых ваз, а потом начать стрелять по ней. У бедняжки Анны случился нервный срыв, но пожаловаться императору она не посмела.
– И что, Константину все так и сошло с рук? – изумилась я.
– Не совсем. Родители все-таки узнали о сем прискорбном инциденте и отправили сыночка на время в армию.
– Дисциплине поучиться, – пробормотала я.
– И все-таки главное – это то, что ни вы, Элиз, ни княгиня Анна так и не подарили августейшей чете внуков. Даже девочки ни одна из вас пока не родила.
– Ну, от стрельбы по вазам дети не заводятся, – усмехнулась я. – Что же касается меня, то нужно срочно принимать меры. Меня хоть докторам показывали?
Княгиня покачала головой.
– Ну, правильно, все само устроиться по Божьей воле. Государыня-императрица, кажется, полагает, что всех женщин Господь одарил такой же фантастической способностью к чадородию, как и ее величество.
– Думаю, дело не только в этом, – негромко заметила княгиня. – Сначала вы были еще слишком юны и природа давала вам возможность созреть. А потом… простите меня, Элиз, великий князь, как мне кажется, стал неглижировать своими обязанностями супруга. Вы чаще проводили время со мной или с князем Адамом, чем с супругом.
– С князем Адамом все ясно – больше его рядом со мной не будет. А вот остальное… Как вы думаете, Барб, уместно ли мне будет нанести визит матушке-императрице и осведомиться о ее здоровье? Вчера доктор сказал, что у нее был приступ мигрени.
– Остроумно, – рассмеялась княгиня. – Но лучше это сделать в другой день: сегодня их императорские величества отправились инспектировать стройку Михайловского дворца и, как всегда после таких поездок, будут слишком возбуждены.
– А разве Михайловский замок еще не построен? – вырвалось у меня.
– Помилуйте, Элиз, только год назад заложили первый камень! Хотя вокруг этого дворца такая ажитация – немудрено, что вы запутались. Император требует, чтобы все работы были завершены в год, строительные материалы берут отовсюду – разобрали несколько павильонов в Царском Селе, забрали мрамор со стройки Исаакиевского собора, а из Таврического дворца – наборный паркет. Работают днем и ночью при свете факелов и фонарей. Говорят, что число рабочих доходит до шести тысяч.
– Наверное, получится нечто необыкновенное, – заметила я. – Но вернемся к нашим баранам, то есть визиту к императрице. В чем мне к ней пойти?
