– Хорошо, я посмотрю. А ты пока достань все остальное.
В левом ящичке действительно лежала простенькая серебряная диадема, украшенная мелким жемчугом, пара скромных серебряных браслетов и – высшая роскошь! – нитка жемчуга. Ох, перехлестывала Елизавета Алексеевна в скромности, такие «драгоценности» впору носить провинциальной дворяночке какой-нибудь. Из мелкопоместных.
Катерина поставила передо мной очень красивый средних размеров ларец. Определить, из какого дерева он сделан, я не смогла. Так же, как не смогла и открыть его – ключа не было.
– А где ключ? – осведомилась я.
– У вас, княгинюшка, в потаенном месте запрятан.
Приплыли… Что я знаю о тайниках моей предшественницы? Да ничего.
– Но ты же знаешь это потаенное место.
Катерина энергично замотала головой.
– Катюша, не серди меня. Быть того не может, чтобы самый близкий ко мне человек не знал, где ключ от ларца.
– Может быть, за божницей, – не слишком уверенно предположила Катерина.
Похоже, действительно не в курсе.
– Так посмотри.
Катерина влезла на стул, пошарила за иконостасом и сокрушенно развела руками:
– Нет здесь ничего, княгинюшка.
Н-да… Оставалось надеяться, что хотя бы Александр знает, где ключ от сокровищницы супруги. Подождем, он уже скоро должен появиться.
Оставшееся время я провела в будуаре за изучением библиотеки великой княгини. Серьезная девушка, ничего не скажешь. Романов практически не наблюдалось, основные книги были по философии плюс все сочинения французских энциклопедистов. Из русских – несколько стихотворений Жуковского и тоненькая книжечка Карамзина. Я взяла в руки один из богато украшенных вензелями листков за подписью Жуковского и прочитала:
«Амур и Псишея»
Амуру вздумалось Псишею,
Резвяся, поимать,
Опутаться цветами с нею
И узел завязать.
Прекрасна пленница краснеет
И рвется от него,
А он как будто бы робеет
От случая сего.
Она зовет своих подружек,
Чтоб узел развязать,
И он – своих крылатых служек,
Чтоб помочь им подать.
Приятность, младость к ним стремятся
И им служить хотят;
Но узники не суетятся,
Как вкопаны стоят.
Да, расстарался к свадьбе Василий Андреевич. Надо полагать, бурные аплодисменты сорвал. Хотя смысл стихотворения, в общем-то, туманен. То ли молодые хотят быть вместе, то ли рвутся друг от друга. Великое все-таки дело – поэтический дар. Помимо собственной воли прозрел корень ситуации: новобрачные понятия не имели, что им делать друг с другом. Дети еще, в общем-то были. Ох, кажется, моя предшественница так ребенком и осталась.
Мои размышления были прерваны Катериной.
– Великий князь прислали сказать, что через полчаса будут. К ужину. Прикажете помочь переодеться.
Я кивнула.
– Да, принеси мне в спальню тот подарок великого князя. Алый. И туфли, конечно. А потом поможешь мне причесаться.
– Неужто вы это и впрямь наденете? – ужаснулась Катерина.
– Ну, надо же показать мужу, что я ценю его подарки, – усмехнулась я. – Расчеши мне волосы и перехвати лентой. Найди только в цвет туалета.
Ну, Елизавета, твой первый выход!
