Ахеец остановил пирата и повернулся к дрожащему волшебнику:
– Если у тебя есть причины опасаться кносских чернокнижников, то объясни-ка мне, зачем тогда ты так стремишься попасть на Крит? Да говори быстрее!
Сниш, испуганно вращая маленькими желтыми глазками, с трудом выдохнул:
– Я пытаюсь попасть туда, потому что меня плохо встретили в Трое. В Вавилоне (до того, как я решил заняться магией) моим ремеслом было изготовление обуви. Я пытался найти работу в лавках Трои, но мне не везло, и голод заставил зарабатывать деньги с помощью маленьких фокусов. Я принялся предсказывать судьбу тем, кто приходил ко мне, но неудачно.
Сниш с сожалением потряс лысой коричневой головой, и глаза его вновь обратились на Цирона, поглядывавшего на юг и в нетерпении помахивавшего раскаленной пикой.
– Видите ли, даже Троя вынуждена приносить жертвы Миносу, и многих интересовала его судьба. Говорят, чернокнижники Крита в совершенстве владеют искусством предсказания, но обычным колдунам лучше всего игнорировать свои предчувствия и говорить клиентам то, что те хотят услышать. Так вот, я и убедил троянцев в том, что над Миносом навис злой рок и что однажды все великолепие и могущество Крита будет разрушено, а Троя станет хозяйкой мира. Я не сказал ни об одном дурном предзнаменовании для самой Трои, упомянув лишь, что ее жителям следует опасаться лошадей. Не имея конкурентов по части колдовства (ведь Троя небольшой город), я жил безбедно. И, пожалуй, слишком безбедно, потому что слава обо мне достигла ушей критского посла. Тот послал за жрецом, и жрец арестовал меня.
Сниш заерзал в веревках.
– Оказалось, что все предсказатели в землях, подвластных Миносу, образуют закрытую гильдию со строгим уставом, и никто со стороны не имеет права заниматься их ремеслом. Сам того не зная, я нарушил закон. Меня собирались привезти в Кносс на так называемый суд Сатаны.
Маленький вавилонянин вздрогнул, и лицо его стало приобретать зеленоватый оттенок.
– Возможно, вы слышали о таком суде. Это самая жуткая судьба, какая только может постигнуть смертного. Жертва помещается в черный Лабиринт под дворцом Миноса – жилище Сатаны. Это злое божество, как говорят, пожирает одновременно тело и душу всякого входящего туда.
Сниш пытался сдержать дрожь и с надеждой смотрел на Тесея.
– Я убедил капитана галеры не заковывать меня в кандалы и надеялся, что смогу бежать в Египет сегодня ночью. Хотя это навело бы на мой след всех чернокнижников Кносса, – торопливо бормотал маг.
Желтые глазки Сниша следили за пикой Цирона. Он вновь заговорил:
– Это большое счастье для меня, что вы захватили корабль, капитан Отважный. Если бы вы только отговорили своего пирата от злых намерений по отношению к ничтожнейшему, добрейшему и самому маленькому из волшебников! Спасите меня, капитан! Позвольте мне служить вам! – голос Сниша срывался на визг.
Цирон потянул капитана за руку, прося:
– Ну, дайте же мне разобраться с этим отродьем. Критский флот все ближе, они плывут быстро, а небо на севере не сулит нам ничего хорошего.
– Подожди, Задира. Возможно, мне и правда пригодится его магия, – настаивал Тесей.
Сниш в надежде завозился в веревках и проговорил:
– Ну, конечно же, я пригожусь вам, капитан Отважный А что касается вас, капитан Задира, то я бы посоветовал вам оставить меня в покое и поскорее уносить ноги, потому что злой рок и стихии преследуют именно меня. Вне всяких сомнений надвигающийся шторм последует по моим следам, – Сниш выразительно посмотрел на заволакиваемое черными тучами небо.
