— Спасибо, не стоит. Я сейчас спущусь.
Посмотрела на себя в зеркало, пока умывалась. М-да… Красота неземная, глаза опухли, вся разлохматилась. Покачала головой, рассмеялась.
— А чего ты ожидала?
Распустила волосы, заплела простую косу. И отправилась ужинать. На кухне я была уже одна. Все разошлись. Каталина оставила мне поднос с едой, прикрытый салфеткой. После того, как я помыла посуду и расставила все по своим местам, я поняла, что ночью усну вряд ли. Я решила тихонько пробраться на господскую половину и взять книгу. Накануне я нашла книгу об обороне южного имперского города Наиль, на самой границе с Османским ханством. Мемуары какого-то имперского генерала. Я еще обратила внимание, что написано живо.
Я вошла в библиотеку. Света не было. Я пошла дальше, к полкам. Не зажигая света. И зацепилась о чьи-то длинные ноги.
— Госпожа Лиззард, — пророкотал у меня над ухом голос милорда Верда. Он успел подхватить меня. От этой нечаянной близости меня как огнем опалило.
— Простите. — Я стала высвобождаться из кольца его рук.
— Ничего. — Он выпустил меня.
Я сделала шаг назад. Мы с ним так и остались в полутьме, чуть разбавленной догорающими углями камина.
— Я за книгой, — стала почему-то оправдываться.
— С вами все в порядке? — внезапно спросил он.
— Да, — нахмурилась я.
— Вы не очень устали за день?
— Нет. У меня разболелась голова, и я пренебрегла своими обязанностями и отправилась отдыхать.
— Вы посидите со мной? — очень тихо спросил он.
— Хорошо, — согласилась я. И уселась в соседнее кресло.
— Что-нибудь выпьете?
— Может, глоток вишневой наливки.
— Я принесу, не вставайте.
И пока до меня дошло, что происходит, хозяин дома отправился за рюмочкой наливки для меня, прислуги.
— Вам тяжело приходится? — спросил он у меня, когда мы выпили.
— Не так тяжело, как непривычно.
— Вам в тягость ваше зависимое положение?
— Вы — хороший хозяин.
Мне показалось в полутьме, или он поморщился?
— Кадеты надерзили вам сегодня…
Я промолчала. Еще не хватало жаловаться.
— Я сделал вывод — что-то упущено в их воспитании. Поэтому их отправили в экспедицию.
Судя по его голосу, придумал он что-то на редкость пакостное.
— Есть мир… Очень неприятный для высокомерных особ. Особенно, если придется неделю побыть в шкуре раба.
— Что? — вскочила я. — Вы продали их в рабство?
— Конечно, нет. Не переживайте за них.
Милорд Верд поднялся и решительно усадил меня в кресло.
— Я их отправил к нагам, которые обязаны мне и моим воинам честью. А это для них больше даже, чем жизнь их потомства. Попросил, чтобы они инсценировали захват в рабство моих кадетов. Рабские ошейники, правда, недельку-другую — не больше — наши высокомерные друзья поносят. Чтобы впредь неповадно было. Но, смею вас заверить, ничего, кроме пользы для молодых людей не будет.
Я покачала головой. Интересные у них тут, в империи, модели воспитания.
— Кстати, — продолжил милорд Верд. — При беседе с принимающей стороной, я отметил особо, что мне будет приятно, если граф Троубридж и принц Брэндон получат особенно неприятную, совсем уж унизительную работу. Мне обещали пойти навстречу. И, знаете, наги — создания очень благодарные. И с очень богатой фантазией.
— И что будут делать представители аристократических родов? Чистить конюшни?
— Вот у вас фантазия развита скудно, так же, как и у меня. Я, кроме чистки конюшен и, простите, отхожих мест, так ничего и не придумал за свою карьеру преподавателя. Но знаете, как ни возмущаются молодые аристократы подобным наказанием, но трогает их это первый раз. Максимум второй. А потом… они привыкают. Вот и приходится пользоваться услугами друзей. Я обратился — добрые наги мне подсказали. И теперь мои кадеты трудятся прислугой в занюханной грязной портовой таверне. С рабскими ошейниками, чтобы вкусили всю прелесть зависимой жизни. Только внешность я им подправил на отвратную. Чтобы никто не покусился.
