– Ты смеешься? Я же наследник. Политическая география, экономика, военное дело. Фехтование, верховая езда и танцы – так, в виде развлечения.
– Офонареть!
– Расскажи нам еще про свое герцогство, – попросила я, бросив укоризненный взгляд на сына. Все-таки своей любовью к молодежному жаргону раздражал он меня несказанно.
Рэм с благодарностью посмотрел на меня и продолжил:
– Со всего света к нам ездят на воды – поправить здоровье. Даже высокомерные имперцы предпочитают отдыхать у нас. Я покажу вам плато, водопады и… – Рэм вспомнил, что он беглец, осекся и замолчал.
– Обязательно покажешь, – улыбнулся ему Паша. – Как только отпинаемся – а отпинаемся мы обязательно, – так сразу к вам. Отдыхать. И отвязываться!
Юный герцог невесело улыбнулся, но согласно кивнул.
– А по горным рекам летом у вас сплавляются?
– Нет, – удивленно ответил Рэм. – А как это?
– О, брат! Это клево, спроси у мамы. Даже ей понравилось.
– Понравилось, – не стала спорить я. – Мы были этим летом в горах, в Адыгее. И на такой сплав меня Паша подбил. Лодка надувная, резиновая, мы в спасательных жилетах. И река бурлит, несет тебя, как щепку. Незабываемо.
– У нас бы дамы на такое не решились, – проворчал Рэм. – Но для вас, я думаю, мы такой отдых организуем.
– А помнишь, как мы потом с камня в воду прыгали? – счастливо улыбнулся сын.
– Разве у вас в горных реках вода не ледяная?
– Конечно, ледяная, – удивленно посмотрел на него Паша.
– Тогда – зачем?
– Ты не понимаешь? В этом же самый кайф! Ну, ничего, потом поймешь, когда прыгать сам будешь.
– Кстати, нас в тот момент еще и фотографировали. Кадры получились – исключительные, – добавила я.
– Все-таки у нас такие сумасшедшие виды отдыха не приняты, – с удивлением посмотрел на нас Рэм. – Все… чинно. Пешие прогулки, верховая езда.
– Круто, – восхитился Паша. – Я вот все хотел верховой ездой заняться серьезно – мне нравится. Но… И времени не хватает. Занятия фехтованием у меня шесть раз в неделю. Плюс сборы, плюс соревнования. Да и стоит это удовольствие… Не по-детски.
– Ты на юге, пока мы были в отпуске две недели, с лошади не слезал, – покачала я головой, – так что не прибедняйся.
– Почему не слезал? – возмутился Паша. – Я ведь и кушал, и спал. Да и мы по реке сплавились. И на водопадах были. А то, что ты в беседке сидела на ферме и книжку читала, пока я занимался, так это ты лошадей боишься. Кто ж тебе виноват.
– Не то чтобы я боялась, – не согласилась я под насмешливым взглядом сына, – просто я не понимаю удовольствия в отбитой пятой точке. И предпочитаю пешие прогулки. И танцы.
Рэм, услышав от меня про пятую точку, посмотрел недоуменно, словно не поверив, что я могла произнести такое.
– Все же вы совсем другие… – проговорил он наконец. – И отношения у вас… проще. И слова вы так не подбираете, как положено… у нас.
– И это плохо? – Паша насторожился.
– Не знаю… Но таким отношениям, как у тебя с мамой, я просто завидую.
– А разве у тебя… – опешил Паша.
– Нет-нет! – стал оправдываться юный герцог, наткнувшийся еще и на мой недовольный взгляд. – Вы не подумайте… Мы с мамой. И с отцом…
У него перехватило дыхание – он вспомнил, что отец погиб, а мать рискует собой, чтобы вернуть себе обратно свою страну.
Мы все замолчали, уставившись в золотисто-алые угли костра.
– Отец и мать – самые близкие мне люди. Но… мама никогда не забывала сама и не давала забыть другим, что она прежде всего герцогиня Рэймская. А я прежде всего ее наследник.
