Герцогиня грустно улыбнулась, аккуратно поставила шар на изящную кованую подставку, под которой тлели травы, источая тот самый горьковатый аромат.
– Знаете, по гордости и благородству вы можете дать фору любому вельможе – что в герцогстве Рэймском, что в империи Тигвердов.
– Тем не менее.
– И как мне вас называть?
– Вероникой.
– Зовите и вы меня по имени – Дарина.
– Очень приятно, – улыбнулась я.
– Вероника… вы не злитесь на меня? Я не чувствую гнева…
– Вы спасали своего ребенка. И я не могу осуждать вас. В подобной ситуации я бы, наверное, сделала то же самое.
– Да нет же! – Герцогиня Рэймская вскочила, перехваченные тонким ремешком волосы от резкого движения рассыпались по плечам, сверкнули медью. В карих глазах золотыми искорками отразилось пламя свечей, которыми была уставлена комната. – Я это сделала не для того, чтобы укрыть вас. Никто так и не смог понять, где вы, – идея укрыться в империи оправдала себя.
– Тогда – зачем?
– Преследователи герцога потеряли терпение. Они решили узнать, где вы скрываетесь… Они решили узнать это у ваших родителей, Вероника! – Дарина печально улыбнулась. – Самое логичное и простое предположение – ваши родители вас и укрывают.
Вот тут мне стало нехорошо. Я представила себе, как убийцы врываются в наш дом. Беззащитных отца и мать.
– Спасибо вам, – прошептала я. – Вы их спасли!
– Мне жаль, что такими зверскими методами, – покачала головой герцогиня. – Я прокручивала ситуацию по-разному… Иначе не выходило. Ваши родители должны были поверить в то, что вы погибли. Паша – дома. Следовательно, вы не можете быть причастной к спасению наследника Рэймского герцогства.
– Я понимаю.
– Да… Жаль только, что этого не понимает Герольд.
– Кто? – удивилась я.
– Мой сын.
– Простите, – рассмеялась я. – Как-то привыкла, что он – Рэм.
– Рэм, – тяжело вздохнула она – мне стало понятно вдруг, как женщина устала, как измучена. – Старое детское прозвище.
Герцогиня замолчала, задумалась. Потом проговорила:
– Мой сын отказывается со мной общаться. Удивительно, но Академия пошла ему на пользу. У него никогда не получалось выстраивать такие сильные защитные щиты. Я пыталась пробиться. Почти в полную силу. Если использовать весь потенциал, он может этого не выдержать. Поэтому я ничего… Ничего не могу сделать…
– Я поговорю с ним.
– Не надо. Он – будущий повелитель своей земли. И уметь действовать сообразно здравому смыслу – его долг.
– Он четырнадцатилетний мальчик, которому сильно досталось в последнее время, – осторожно возразила я.
– Спасибо вам… У меня никогда не получится стать ему просто матерью. Я рада, что вы смогли это сделать. И знайте… У вашего сына тоже есть вторая мать… – Герцогиня встала, подошла к маленькому столику, на котором, кроме свечей, стояли шкатулки и сундучки разных размеров и форм. Она быстро стала открывать один за другим. Травы, земля, какие-то порошки, камушки – все это мелькало меж быстрых, легких пальцев и, наконец, превратилось в… веревочку.
Ловко разорвав ее на две равные половинки пламенем свечи, что-то напевая про себя, Дарина вытянула левую руку перед собой. На среднем пальце сверкнул перстень. Я присмотрелась. Отполированный прямоугольник темно-коричневого камня в простой оправе. Мой помолвочный перстень выглядел богаче и изящнее, но камень имел ту же прямоугольную форму…
– Возьми, – нараспев произнесла герцогиня, и ниточка исчезла. Будто змейка юркнула в кольцо, сверкнув на прощание янтарным облачком. – Теперь вы, – герцогиня потянулась к моему запястью.
