– Альбина, постарайтесь понять – мы не выбираем, в какой нам родиться семье, не можем варьировать свой социальный статут и титул – это все дается нам при рождении независимо от желаний. И мы обязаны следовать правилам согласно положению, но эти правила не запрещают радоваться жизни, быть счастливыми, и не диктуют характер, темперамент и так далее – они не указывают, какой должна быть личность человека. Подумайте об этом, Ваше Высочество.
– Не диктуют? Ты сама-то веришь в собственные слова? – возмутилась девушка.– «Принцесса должна быть сдержанной, тактичной, вежливой»… – мне продолжать?
– Только на людях и только во время визитов высочайших особ или, например, встреч с подданными. А в свободное время никто не запрещает Вам самовыражение.
– Ну, вот, поход в город и был самовыражением, – улыбнулась собеседница.
– Правильнее сказать, в бордель, – не удержалась не поправить ее.– И это было не самовыражение, а безрассудство и глупость.
Да что толку мне ей говорить о безрассудстве? По-моему, абсолютно бесполезное занятие пытаться вразумить наследницу…
– Что сделано, то сделано, и не будем обо мне, – обрезала девушка, подойдя к окну.– А что заставило тебя отвлечься и куда-то пропасть в тот день?
– Я подвернула ногу, – спокойно произнесла в ответ, продумывая параллельно дальнейшую чушь, которой, возможно, придется прикрывать встречу с племянником Императора.
– Разве не во дворце ты ее подвернула, как мне передали мои фрейлины? – шутливо отреагировала Альбина, чуть рассмеявшись.
– А Вы разве не были всю ночь в своих покоях? – так же вопросом на вопрос произнесла я.
– Хм, как бы тебе сказать, – она приняла задумчивое выражение лица.– Я весь вечер предавалась исключительно чтению стихотворений великих поэтов.
– Несомненно, – серьезно заявила я, с трудом сдерживая улыбку.
Мы переглянулись и залились диким смехом. Все-таки умело нам удалось выскочить из замка, а уж возвратиться туда по истечении обстоятельств обеим не по собственной воле.
Я помню, как грубо вела себя с незнакомцем у борделя, который позже оказался королевской крови, помню его прикосновения губами, и как разучилась дышать от переполняющих сердце эмоций. Стоит признать, ничего бы этого не было, если бы не настойчивость протеже и не мой долг защищать ее…
– Саша? – прервала мои мысли Альбина.– О чем ты задумалась, что покрылась вся краской? О Вилене? – и все-таки девушка довольно проницательна.
– Скорее, о событиях, с ним связанных, – я покрылась еще большим смущением.
– Расскажи! – тут же глаза собеседницы загорелись блеском.
– Не думаю, что…
– Стоит! – резко заявила девушка, схватив меня за руки.– Что между тобой и моим братом?
Боже, ее прямолинейность и мои эмоции когда-нибудь аукнутся нам обеим…
– Признаться, сама не знаю толком, но, кажется, я ему симпатична, – или он просто играется мной и моими чувствами…
– Правда? Твои чувства взаимны? Это же замечательно!
– Рано пока говорить о чувствах, – может, и в самом деле, в юноше родились ко мне чувства? Но имеет ли это значение в условиях такого неравенства наших с ним положений в обществе? – Он поцеловал меня, – не знаю, зачем я выдала данное обстоятельство – возможно, мне просто хотелось поделиться с кем-то тем, что перевернуло весь мой внутренний мир с ног на голову.
– Он посмел тронуть тебя? – испуганно спросила Альбина, глядя в мои глаза.
– Нет-нет, твой брат благороден, и у нас не было ничего, кроме поцелуя, – помолчав с минуту, добавила, – и объятий.
