Мальчишка затоптал каблуком окурок ловикорневой сигариллы.
– Так сказано в Заветах.
– Да он мудак, – бросил я, зло посмотрев на Хлою.
– Нет, Габи. – Та поморщилась, когда я бинтовал ей руку. – Он может найти Грааль, и Вечный Король знает об этом. Иначе зачем, по-твоему, Велленский Зверь нас преследует?
Я уставился на мальчишку, а в голове одни мысли боролись с другими. Это походило на крепчайшее безумие. Подобной хренью потчуют попы испуганных ночным мраком детишек. Нет такого волшебного заклинания, священного пророчества, которое оборвало бы эту бесконечную тьму. Она стала нашим здесь и сейчас, она пришла к нам навеки.
А вот Фабьен Восс, похоже, в сказки верил, раз так отчаянно рассылал детей на поиски мальчишки…
Хлоя, морщась, встала и пошевелила забинтованной рукой. Шепнула мне слова благодарности. Потом нежно взяла меня под локоть и отвела в сторонку, туда, где нас не слышали бы остальные.
– Это пустая затея, Хлоя Саваж.
– Значит, я дура, Габриэль де Леон.
– Не просто дура… Куда же ты ведешь свой отряд слабоумных?
– В Сан-Мишон.
– Сан-Мишон? Ты что, из ума выжила? Тащить, сука, эту детвору в Нордлунд? До зимосерда вам к монастырю ни за что не успеть. Дантон вас настигнет, и уж тогда…
– Ты нужен мне, Габриэль. Я же говорю, мы неспроста встретились. Чтобы мы вот так нашли друг друга после стольких лет, да посреди такой тьмы… Уж ты-то должен увидеть в этом руку Вседержителя, ты…
– Твою ж налево, Хлоя, я тебя умоляю! С тех пор как Астрид затащила тебя в библиотеку семнадцать лет назад, ты только об этом и лопочешь.
Она посмотрела на меня еще злее.
– Бог видит, жаль, что ее здесь нет. Аззи умела заставить тебя, придурка и хлыщеныша упертого, открыть глаза.
Я невольно усмехнулся этим оскорблениям и уныло поскреб подбородок.
– Видимо, удел каждой жены – заставить мужа открыть глаза.
Хлоя так и вытаращилась на меня.
– Так вы… женаты?
Я вскинул руку, показывая серебряное обручальное кольцо.
– Одиннадцать лет как.
– О, Габриэль… – прошептала Хлоя. – А дети…
Я кивнул, блеснув глазами.
– Дочка.
– Благой Спаситель. – Скользкими от крови пальцами Хлоя взяла меня за руки. – Господи Боже, я так рада за вас обоих, Габи.
В ее улыбке я увидел искреннюю радость. Такую, которую с тобой разделяет только истинный друг, а при виде слез я вспомнил, какое у нее доброе сердце, у этой Хлои Саваж.
Мне до нее всегда было далеко.
А потом ее улыбка медленно угасла. Плечи поникли, и она обвела взглядом свой небольшой, окровавленный и ютящийся во мраке отряд. Я видел, как она страшится предстоящего пути: раздираемые войной пустоши Оссвея, а за ними – бесплодный ад Нордлунда. Растущее море тьмы, в котором огонек человечества трепещет пламенем свечи, готовой вот-вот погаснуть.
Хлоя понурила голову.
– Не могу просить тебя рисковать всем этим.
Она отпустила мои татуированные руки.
– Передавай привет Аззи. Скажи… скажи, что я рада за нее. – Хлоя шмыгнула носом и сглотнула. На веснушчатое лицо ей упали влажные кудряшки. – Adieu, mon ami [14].
Она уже отвернулась…
– …Хлоя.
…и удивленно вскинула брови, посмотрев на меня. Я же открыл рот, еще толком не сообразив, что говорить. На мгновение все застыло, будто на кончике ножа. Такие моменты случаются раз или два в жизни. Перед собой я видел два пути, две стороны одного клинка. Первая – где я помогаю своему старому другу. Вторая – где я бросаю ее погибать.
– Могу проехать с вами часть пути. Проводить хотя бы до Вольты.
