– Страждущие, – пояснил водитель после паузы, видимо раздумывал, можно ли ему говорить. – Его сиятельство заботится о зараженных, но их слишком много. Они приходят сюда, а не в больницы, надеясь на…
– Чудо?
– Наверное, – вздохнул он.
– Но это же земли герцога?
– На территорию усадьбы не заходят, так что его сиятельство не против.
– Понятно.
Бездна. Тут все вокруг пропитано эманациями Бездны. Слабыми, так как здесь есть зараженные, но нет самих прорывов.
– А если обратятся? – возник у меня вопрос.
– Тяжелых переводим сразу внутрь. Там камеры с охранными печатями, как в больницах. Там не обращаются, но это не лечение, это хоспис. Бывают и на территории лагеря инциденты, но патрули гвардии следят и стараются держать ситуацию под контролем. Вам не о чем переживать.
А, он думает, что я за себя беспокоюсь? Ладно, не буду разубеждать. Интересно посмотреть, что там за охранные печати и с чем их едят. Мне, как Курьеру, вообще интересно все, что связано с Бездной.
Слишком часто встречается эта зараза, слишком мало сил тратится на ее изучение. А тут какой-то запечатанный мирок – и такие успехи! То, что мир до сих пор жив, – само по себе чудо. Так они еще и продолжают бороться. Поразительно.
А вот и усадьба.
Третья усадьба аристократа, которую я вижу, и снова все по-другому. У Тютчева небольшой дворец. У Симонова военный полигон. А здесь…
То, что снаружи напоминало палаточный лагерь, внутри больше походило на полевой госпиталь. Палатки. Дома то ли из пластика, то ли из картона – жилые и нежилые. Какие-то контейнеры Куча людей, все куда-то носятся, что-то делают. Суета.
Но когда мы заехали в саму усадьбу, ничего подобного я не увидел. Сад, особняк и тишина – лишь пожилой садовник копался в клумбе с ромашками.
Шмидт встречал меня у главного входа. Я не особо разбираюсь в местном этикете, но вроде как не положено аж целому герцогу лично встречать какого-то Сергея. Так что я принял это за хороший знак.
Мужчина лет семидесяти. Для местных одаренных этот возраст – самый расцвет сил. Олег Романович выглядел довольно крепким. В густые усы и шевелюру украдкой пробралась седина. Разве что осанка ему совсем не подходила. Словно груз ответственности давит на него физически.
– Ваше сиятельство, – решил я ответить уважением на уважение. – Меня зовут Сергей. Без рода и титулов.
– Это сейчас неважно, Сергей. Пройдемте, прошу. – Он пожал мне руку. – Устали с дороги? Хотите отдохнуть, принять ванну или…
– Поесть бы не помешало. Остальное успеется, ваше сиятельство.
– Ужин накроют через два часа, но легкий перекус сейчас организую.
Мы уселись в небольшой гостиной, возле камина. На столик моментально выставили закуски, чай и сладости. Ничего вычурного, все просто и вкусно. В целом о самом особняке можно сказать то же самое: просто и со вкусом.
Да, дом большой, слуг много, коридоры по ширине такие, что можно вместить мой трехкомнатный шатер. Но при этом никакой помпезности. И никакой рухляди вроде огромных картин, статуй и каких-то ваз, как было у Тютчева, например. Там особняк выглядел захламленным, здесь же скорее наоборот – пустоватым.
– Значит, вы получили подарок? – спросил я, наслаждаясь ароматом травяного чая. Как они пьют эту мерзость?
– Одну бутылочку, да, – кивнул Шмидт. – И даже успел поэкспериментировать. Собственно говоря, потому и пригласил вас.
– О, и как прошел эксперимент?
– Удачно и нет одновременно. В больнице одну бутылку отдали пациентам, и их самочувствие немного улучшилось.
