Вслед за этим разразился рев: Викусик, кто же еще. Я обернулась, не зная, что сказать. Если «думающий мозг» можно представить как механизм, то в моей голове сейчас бешено крутились шестеренки, от них летели искры. Викусику с Лизой десять лет, Олежке и Ваньке – одиннадцать. Какие они выпускники? Да и остальные… Мне скоро тринадцать, как и Славке, но я бы сейчас тоже с удовольствием заревела, вцепившись в сестру, если бы она у меня была. А еще лучше – в брата, если бы он был поблизости. Теперь он уже вырос и, конечно, не допустил бы, чтобы нас разлучили.
– Вика, подожди, не плачь, – пыталась успокоить Викусика Лялька, гладя по рыжим кудряшкам.
Но Викусик отчаянно рыдала, обняв за шею Лизу. Да и у Лизы уже катились слезы из глаз. – Мы, наверное, неправильно все поняли…
Похоже, Ляльке и самой хотелось в это верить.
– Ляля права, – решительно поднялся сидящий рядом с ней Виталик. – Это надо выяснить. Я сейчас пойду к нему и потребую рассказать толком.
Ни на кого не глядя, Виталик размашисто зашагал к двери и исчез в коридоре. Вот это да! Виталик, конечно, самый взрослый, самый умный, но чтоб вот так разговаривать один на один с юниор-полицейским…
Я выскочила на середину зала.
– Народ, а мы что, будем сидеть тут и ждать, пока его там расплющат?
– Вообще-то орлан сказал: переодеваться на физкультуру, – возразил Славка. Вот уж не ожидала от него!
– Кто-нибудь хочет со мной? – Я поняла, что начинаю закипать.
– Я хочу.
Ляля перестала гладить Викусика и поднялась со стула, поправляя юбочку:
– Пошли, Насекомое.
Мы пустились бегом к кабинету директора – обычно орлан располагается там, когда приходит. У входа мы остановились, переводя дыхание и глядя друг на друга. Потом Ляля приникла ухом к двери, я последовала ее примеру.
В кабинете стояла тишина. Ляля осторожно потянула за створку заглядывая в щель. Потом резко рванула дверь на себя.
Внутри было пусто. Где же все?
– Может, они уже в спортзале? – растерянно предположила я.
Ляля покачала головой. Подумала и бросилась в спальню. Я – за ней. Оглянуться не успела, как Ляля вспрыгнула на подоконник.
– Смотри, – показала она вниз.
Я подошла. На спортплощадке, на краю поломанного бревна, сидели Виталик и юниор-полицейский и разговаривали. Вроде было не похоже, что Виталику грозит что-то ужасное, полицейский выглядел скорее дружелюбно. Казалось – болтают, как приятели. Или как старший брат с младшим. Вполне мирная картина. Даже синица сидит на ветке прямо над ними и что-то старательно склевывает, не собираясь улетать. Я посмотрела на Лялю.
– Что делать будем? – спросила она, не отрываясь от созерцания. – Пойдем к ним? Или можем помешать, как думаешь, Ань?
Ну надо же! Она советовалась со мной, как со взрослой! Даже не назвала Насекомым.
Я привыкла, что Ляля смотрит на всех нас, девчонок, как на малышню. Раньше Ляля дружила с Дашей, но теперь Даша стала учительницей, ей уже восемнадцать лет и положено дружить с учителями. Иногда Ляля общается с Машей, но крайне редко. Потому что Маша больше любит возиться с мелкими, а Ляле хватает самой себя.
Я промычала что-то неопределенное. С одной стороны, я же сама подбила Ляльку на поход. Но с другой, вроде все спокойно, а если мы попремся во двор, можем разозлить орлана и все испортить.
– Он же вроде не собирается… Он же ему ничего не сделает, да? – неуверенно и как-то просяще произнесла Ляля.
Я покосилась на нее и мысленно хлопнула себя по лбу. Вот балда! Да ей же нравится Виталик. Я вновь, на этот раз очень внимательно, посмотрела на сидящих внизу. Ну, пожалуй, он действительно может нравиться. Я бы даже сказала, что из всех мальчишек он самый красивый. Во-первых, уши не торчат, как у Славки. Во-вторых, у Виталика мускулы, а не ручки-палочки, как у Ваньки, Олежки и Женька. А как еще объяснить, я не знаю. В общем, Ляля, наверное, правильно выбрала.
