Одно утешало Раю – скорая выписка. Лечащий врач обещал, что буквально на днях сделает последний снимок и, как говорится, счастливого пути! Неужели подходят к концу тягостные недели и месяцы лечения?
В результате аварии Раиса получила сложную травму правой голени. Осколочные переломы большеберцовой и малоберцовой костей. Операция, долгое ношение фиксирующего стального аппарата, гипс, костыли… Тошнота и головокружение от сотрясения мозга.
Чтобы залечивать порезы от разлетевшихся стёкол, пришлось постричься наголо. Как тут не поверишь, что по волосам действительно плачут! Вот и шрам над бровью, как памятный знак. Не хочется про всё это и размышлять!
Рае плохо приходили на память детали того дня, когда её доставили в травматологию. Хотя о какой памяти можно вести речь? После лобового сокрушительного удара травмированный мозг бросал покалеченное тело из сумеречного забытья в полное беспамятство.
Неизменной оставалась лишь одна сплошная, пронзительная боль, терзающая ногу при малейшем движении. Относительно полное осознание случившегося пришло, собственно, только на следующий день.
Уже потом, когда состояние немного стабилизировалось, картину катастрофы пусть по частям, но удалось восстановить. Правда, не без помощи сотрудников ГИБДД. А картина та рисовалась удручающей.
Протоколом зафиксировано дорожно-транспортное происшествие, основной причиной которого явился выезд легкового автомобиля, госномер…на полосу встречного движения и последующее столкновение его с большегрузным автомобилем «КамАЗ».
В результате аварии водитель «Жигулей», находившийся в состоянии алкогольного опьянения (подтверждено анализом крови), погиб на месте, а женщина, сидевшая на пассажирском сиденье, доставлена в лечебное учреждение с переломом правой ноги, многочисленными ушибами, порезами и сотрясением головного мозга.
Поначалу, на первом месяце пребывания в травматологии, Раю неотвязно терзало душевное смятение и беспокойство. Порой сильнее, чем нескончаемая боль в переломанной ноге. Казённые строки документов, что инспекторы приносили ей на подпись, роем вились в больной голове, не давая заснуть ночами.
Она будто силилась выпутаться из сетей собственной укоризны по поводу гибели Николая и краем воспалённого сознания отодвигала свою причастность к его смерти. Ну не могла она, будучи в полубессознательном состоянии… Хотя…
Рыдала, кусая больничную подушку, и, как умела, молилась, прося Спасителя отвести от неё эту навалившуюся беду.
Наконец-то наступил этот долгожданный день выписки.
Рая, одетая в одежду с Наташкиного плеча, сидела на коридорном диванчике подле двери зав. отделением, дожидаясь оформления истории болезни. Стеснялась, чувствуя себя не в своей тарелке. Чужие шмотки были ей маловаты. А что делать, свою одежду пришлось выбросить, после аварии она была не годна ни к чёрту. Не захотела оставлять даже уцелевшие итальянские ботинки. Воистину был бы тот ещё «сувенирчик на долгую память»!
Она прикидывала, что необходимо сделать в первую очередь. Перво-наперво – домой. Переодеться. Насколько возможно, привести к присяге бесхозное запустение в квартире и бегом в Отрадное, к Верочке. В шкатулке, помнится, ещё оставались пустячные деньги, нужно что-то ей купить.
А ещё… Бог ты мой, ведь за эти месяцы почтовый ящик наполовину, небось, забит квитанциями по коммунальным задолженностям!
– Оторвина! – выглянула из-за двери молоденькая медсестра. – Зайдите!
