Имяславие. На юге России - страница 18

Бывший ранее на Святой горе Павел Борисович Мансуров в освещении положения афонских событий оказался провидцем. В своих донесениях на имя министра иностранных дел С. Д. Сазонова он предупреждал о недопустимости вмешательства гражданской власти в решение религиозных вопросов, т.к. это может повлиять на состояние духовной жизни всего русского народа138. Это мнение не было услышано.

На Афоне в результате многократных бесед с имяславцами члены миссии не смогли добиться положительного результата. Монахи всё менее дружественно относились к посланникам Синода. В дальнейшем с подачи российского посла в Константинополе М. Н. Гирса139 в согласии с архиепископом Никоном140 было принято решение действовать иными методами. Уже 9 июня наш посол телеграфирует с просьбой прислать на Афон «еще не менее 200 человек десанта, не опасаясь сопротивления занять монастырь и арестовать бунтовщиков»141. На монахов он смотрел как на толпу, фанатично преданную нескольким вожакам. Так как не было возможности мирного ареста лидеров имяславцев, то произошло насильственное выселение иноков Пантелеимоновского монастыря со Святой горы.

Несогласие имяславцев подчиниться было предсказуемым, позиция Антония (Храповицкого): «заковать нахалов» – уже была им озвучена. П. Б. Мансуров, характеризуя ситуацию, отмечал, что «бывший во время Афонской смуты в Константинополе наш посол М. Н. Гирс привык вести церковные дела, но не интересовался их специально церковной сутью. (…) Принципиальным руководством в отношении к афонским спорам служил для него взгляд архиепископа Харьковского Антония (ныне митрополита), пользующегося в Константинополе авторитетом»142.

Таким образом, последовавшие события были неотвратимы, а воспоминания о них – одни из самых эмоциональных в мемуарах очевидцев. 3 июля 1913 года произошла настоящая драма. Монахи оказали активное сопротивление, а власти для усмирения несогласных пустили в ход шланги с холодной водой и физическую силу присланных солдат. В результате «монастырь превратился в поле сражения: коридоры были окровавлены, по всему двору видна была кровь, смешанная с водою; в некоторых местах выстланного камнями двора стояли целые лужи крови (…) до ста человек впереди стоявших иноков было избито, смято, изранено… и все они валялись в грязи вместе с разбитыми св. иконами, крестами и царскими портретами»143. Десятки монахов получили ранения и увечья. «После этого истязания, во время которого иноки, стоя на месте, падая и подымаясь от сбивавшей с ног сильной струи и защищая от нее глаза и лицо, держимыми в руках иконами, немолчно вопияли ко Господу о помиловании и спасении, на иноков, среди которых были и глубокие и дряхлые старцы, были брошены в атаку заранее отобранные для этого охотники солдаты, предварительно напоенные вином, причем среди них было немало было иноверцев; по команде: «бей монахов прикладами», – они стали беспощадно избивать не сопротивлявшихся старцев и по мокрым лестницам с четвертого этажа свергать вниз, причем многие скатывались замертво.

Избитых, мокрых до костей и израненных иноков, выгнав из монастыря, погнали на транспорт «Херсон», вытребованный для этого из Царьграда арх. Никоном и засадили в трюм. Более 60 иноков оказались пораненными и были перевязаны и зарегистрированы судовым врачом; более тяжело раненные были положены в монастырскую больницу, при этом раны наполовину были штыковые. 4 инока, как утверждали очевидцы греки Канон и Андрей, были ночью тайком похоронены»