– Вторая сигнальная система, описанная академиком Павловым – орудие высшей ориентировки человека в окружающем мире и в самом себе. Это его слова!
Последнюю фразу доктор обратил напрямую к Рине, подозрительно прищурившуюся и качавшую головой. Она, хоть и уважала Агея Тарасовича, как врача, но всё время подозревала его в «религиозном» и «ненаучном» взгляде на вещи.
Агей Тарасович продолжал:
– Возьмём физиогномику. О ней многие судили как о шарлатанском учении, пока за дело не взялся киевский врач Иван Алексеевич Сикорский, выдающийся психиатр, обладавший уникальной способностью к наблюдению и обобщению фактов. Мне довелось у него учиться, потому я говорю о его превосходных умственных способностях без всякого преувеличения. Его физиогномика основана на знании анатомии мышц лица, теории о рефлекторном выражении эмоций и чувств через их сокращение. А ведь до него даже знаменитые учёные и врачи пытались построить теории, на основе которых можно определить характер человека и даже предсказать судьбу, исходя из формы носа, лба, ушей. Вот что могут означать, например, оттопыренные уши?
Я пожал плечами, а Рина, у которой, действительно, уши не плотно прилегали к голове, затрясла ногой под столом и ещё сильнее поджала губы.
– Ежели исходить из древнего восточного трактата «Фирасат», – с невинным видом продолжал доктор, – такие уши могут означать духовную одарённость человека, его способность к мистическим прозрениям. А буде у кого-то большие, мясистые мочки, то он человек сильный, щедрый, но очень импульсивный, совершающий множество необдуманных поступков, как хороших, так и плохих. А большой рот с пухлыми губами – признак чувственности.
– Представляю, – начал фантазировать я, – представляю себе такого человека с оттопыренными ушами, пухлыми губами и большими мочками одновременно!
– О, это гремучая смесь! – Затряс руками, изображая стихию, Агей Тарасович, – не дай нам Бог попасть в орбиту эдакого урагана: закрутит, завертит!
Рина, не в силах уже сдерживаться, покраснела и сердито заговорила:
– Агей Тарасович, это какое-то завиральное дело, мы же прямо взрослые люди, вот! Мы материалисты, марксисты до мозга и учёные, в конце всего, а потому категорически не можем в подобные заблуждения верить.
– Взрослые, – кивнул доктор и в уголках его глаз засветились весёлые огоньки, – и, что важно, учёные. Вот учёный Сикорский раскрыл психические и физиологические механизмы мимических и многих других стереотипных движений. И что мы видим в свете ярких лучей его теории? Баграт, например, постоянно нюхает чай в кружке, что выдаёт его волнение и любопытство. Что-то я такое затронул, что для него важно. А вы, Октябрина Георгиевна, всё время губы поджимаете, тем самым, создавая в мозгу очаг возбуждения, уравновешивающий ваши протест и недовольство моими словами.
Я пришёл на выручку Рине и перевёл разговор на другую тему, за что она с благодарностью крепко сжала мне запястье. У меня же от этого простого жеста вспотела спина и одновременно пересохло во рту, и я налил себе ещё ароматного докторского чая. Сикорский, всё-таки, был великим учёным.
Мы выпили целый самовар, хрустя сушками и сахаром, слушая громкие ходики на стене комнаты. Ко мне на колени без спроса запрыгнул серый пушистый кот с огромными карими глазами и заняв удобную позу начал утробно булькать, словно закипающий чайник. Но, как оказалось, доктор и не собирался сдаваться. Дав нам небольшую передышку, он вновь приступил с вопросами. Ему, очевидно, нравилось смущать нас, таких молодых и немного растерянных от заклубившейся в комнате взаимной симпатии.
