Он шёл весь день. Лес впереди сжимался плотнее, а воздух под пологом деревьев был тяжёлым и влажным, насыщенным запахом мокрой коры и прелой листвы. Лучи заходящего солнца с трудом пробивались сквозь переплетение ветвей, рассыпаясь тусклыми пятнами на земле. Каждый шаг Иная требовал большего внимания: корни деревьев поднимались над поверхностью, как извивающиеся змеи, готовые схватить невнимательного путника. Он продвигался медленно, почти бесшумно, но лес не был безмолвным. Где-то вдали трещали ветки, шелестели листья, а иногда раздавался крик птицы, резко пронзающий густую тишину. Внезапно, сбоку раздался лёгкий, но отчётливый шорох. Инай остановился, мгновенно насторожившись, и медленно оглянулся. Сначала он подумал, что это ветер. Листья слегка покачивались, словно подчиняясь невидимой руке. Но затем из чёрно-фиолетовой стены выглянула девушка. Её движения были настолько плавными и естественными, что на мгновение ему показалось, будто это лес ожил и принимает человеческий облик. Девушка шагнула вперёд, её фигура мягко вырисовывалась на фоне кустарника. Светлые волосы, которые отливали серебром в последних лучах солнца, падали на плечи. Она была одета просто, но одежда её была словно частью леса: мягкая ткань фиолетовых, чёрных и коричневых оттенков идеально сливалась с окружающей средой. Она наклонилась к чему-то на земле, и Инай, щурясь, всмотрелся. Там, у её ног, лежала раненая косуля. Животное дышало тяжело, грудь его поднималась и опадала в неровном ритме.
– Ты кто? – Слова вырвались из его уст прежде, чем он успел их осмыслить.
Девушка обернулась. Её лицо было спокойным, взгляд – прямым, но мягким. Глаза, ясные и глубокие, как утренний лесной пруд, смотрели на него, словно проникая сквозь оболочку его мыслей.
– Агнеша, – коротко ответила она, не прерывая своих действий.
Её руки, ловкие и уверенные, быстро бинтовали израненную лапу косули полоской ткани, пропитанной каким-то настоем. Её движения были такими отточенными, что казались ритуалом, которому она была научена с детства. Инай подошёл ближе, чувствуя странное неловкое волнение.
– Что ты делаешь? – спросил он, пытаясь найти что-то, за что можно зацепиться в этом неожиданном моменте.
– Помогаю, – она сказала это просто, как что-то само собой разумеющееся, не поднимая на него глаз.
Её голос был тихим, но в нём звучала твёрдость, заставляющая не задавать лишних вопросов.
– А ты кто? – спросила она, наконец посмотрев на него.
– Инай, – ответил он, чувствуя, как его голос звучит глухо на фоне её уверенного тона. – Я иду в деревню видяничей.
– Ясно. Доброго пути.
Её слова заставили его почувствовать себя немного неловко, но в них не было насмешки, только констатация факта.
– Погоди, помоги мне, – сказала она.
Инай на мгновение замер, удивившись её тону. В её голосе не было просьбы – лишь спокойная уверенность, словно это было не предложение, а неизбежность, которую он не мог игнорировать. Он кивнул, чувствуя странное облегчение от того, что теперь у него есть задача. Вместе они начали собирать травы. Агнеша уверенно показывала, какие листья нужны, какие стебли стоит рвать, а какие оставлять. Её голос был ровным, но тёплым, а движения – лёгкими и точными, как у хищной птицы, парящей в воздухе и готовой к стремительному броску. Поблагодарив лес и вернувшись к животному, Агнеша взяла руку Иная, вложила в неё измельчённые листья и жестом показала, куда приложить их. Он послушно следовал её указаниям, внимательно наблюдая за её работой. Её руки касались раны так мягко, что животное даже не дёргалось. Когда бинтование было закончено, косуля тихо задышала, её тело расслабилось. Агнеша отступила на шаг, давая животному пространство. Косуля поднялась на ноги, немного покачиваясь, а затем, немного хромая, исчезла в густых кустах. Агнеша встала, стряхнула траву с подола и повернулась к Инаю.
