За занимавшим всю стену французским окном моросил, временами усиливаясь, мелкий дождь. Как правило, подобная погода навевала на Дориана тоску и он оставался в глубине оранжереи, избегая окон, но сегодня настроение ему не могло испортить ничто. По крайней мере, он был в этом уверен.
Прижав ладони к прохладному стеклу, Повелитель вглядывался в дождливое марево, словно пытаясь что-то в нем разглядеть. На самом деле он просто любовался дождем. Это было самое прекрасное утро в его жизни, и плевать, что времени – шестой час вечера!
Аполлон вошел неслышно. Примостил поднос с завтраком на краю кадки с герберами, осторожно, стараясь не потревожить хозяина, переставил столик и легкое плетеное кресло к окну, быстро накрыл и удалился. Конечно, Дориан заметил присутствие слуги, но не счел нужным это показывать.
Дымящийся кофе, свежевыжатый грейпфрутовый сок, испеченные буквально несколько минут назад круассаны – обычный завтрак, но никогда еще он не казался таким удивительно вкусным, как сегодня. Никогда еще не пахли столь пьяняще и нежно распустившиеся лилии, никогда не были такими насыщенно-яркими тугие бутоны алых роз, никогда еще не цвели так долго орхидеи – будто бы хотели дождаться возвращения Дориана, чтобы он мог насладиться их цветением… Повелитель был уверен, что уже завтра орхидеи отцветут.
Сегодня Дориан впервые в жизни жалел, что не умеет бездельничать. Ему безумно хотелось провести здесь весь день, пить чай, любоваться цветами, быть может – открыть окно и полной грудью вдыхать дождливый воздух…
Но сейчас он должен был работать. И в первую очередь – узнать, что, не нарушая условий Людвига, он может сохранить для себя.
Хотя… нет, начать надо даже не с этого.
Вертаск помедлил несколько секунд, прежде чем набрать номер.
– Приветствую вас, учитель, – спокойно сказал он по-чешски в выжидающе молчащую трубку.
Ответ прозвучал далеко не сразу. Но он прозвучал – и это уже многое значило.
– Давно я не слышал от тебя такого именования, – ответил Вацлав по-русски. Это было хорошим знаком, и Дориан чуть расслабился – все равно сейчас он собирался говорить правду, и только правду. – Я должен понимать это как твое желание, чтобы я воспринимал тебя по-прежнему?
– Мне проще признаться в провале учителю, а не начальнику, – честно ответил практик.
Немного помолчав, Пражски тяжело вздохнул.
– Рассказывай.
– Я нашел ученика… то есть ученика я нашел давно, но с ним не вышло. Я взял другого, очень перспективного, но, если можно так сказать, проблемного. Правда, даже при тщательном анализе выходило так, что его перспективность с лихвой перекрывает возможные неприятности. Но в анализе я не учел одного… Не учел, потому что никто, даже вы, не мог бы предположить, что такое возможно. Он уже оказался учеником Повелителя, – Дориан замолчал, пытаясь собраться с мыслями.
– И чего в этом невозможного? – уточнил Вацлав, когда понял, что пауза затягивается чрезмерно.
– Все дело в том, чей он ученик. Не просто Повелителя… Его учитель пришел ко мне, это было около трех недель назад… он почти убил меня. Это был… Учитель, это был Теодор Майер!
Теперь настала очередь чеха пораженно молчать.
– Ты уверен? – наконец спросил он.
– Абсолютно. Он приходил в мой сон, предупреждал, чтобы я оставил его ученика в покое, но я неверно его понял, я решил, что он говорит о другом человеке, который мне мешал и которого мне надо было убрать. Собственно, этого человека я убрал и успокоился. А потом Майер пришел наяву и ударил меня ножом. Мне пришлось обратиться за помощью к Людвигу…
