Илья плюхнулся в сугроб и возился там, повизгивая, как поросенок в луже, пока полностью не вымок. Лежа на спине, барахтая руками, он подставлял разинутый рот снежинкам, сбивавшимся в мягкие прохладные хлопья. Вася, который умело прикидывался паинькой при взрослых, а сам был горазд придумывать пакости, суетился у снежной кучи, формируя из нее силуэт. Снег был крепким и податливым, работа ладилась.
– Повыше сделай! – командовал Илья из положения лежа. – Вот это снеговик выходит! Снеговичище!
– Это не он, это она! Это баба! Снежная! Я ей сейчас сиськи вылеплю, – крикнул раскрасневшийся скульптор, заталкивая мокрую челку под шапку.
Оба заржали, довольные идеей. Сказано – сделано. Илья вскочил, отряхнул коленки и присоединился к ваянию.
– Ей нужна прическа, – заключил он. – Чтобы было понятно, что это женщина.
– А по сиськам, что ли, непонятно?
Оба снова заржали. Но для прически подходящего материала не нашлось. Палочки были редкими и походили больше на мужскую стрижку-ежик. Под снегом нашлась сухая трава, однако выдрать ее было невозможно. Вася предложил сбегать домой за маминым платком, но пацаны тут же поняли, что за платок им бы влетело. Было решено слепить снежной бабе небольшой бантик. Другим вторичным женским половым признаком стали ресницы из палочек, обрамляющие камушки глаз. Рот, тоже из камушка, но покрупнее, получился круглым, капризно-требовательным. Сама дама вышла высокая, выше мелкого Ильи, дородная, со снежными руками-колбасками, недовольно скрещенными под внушительным бюстом.
– Как назовем? – спросил Илья.
– Тетя Мотя! – сказал Вася первое, что пришло в голову.
Мальчики замерли, любуясь на свое сисястое произведение, и каждый из них в тот момент что-то почувствовал.
Илья вернулся домой одухотворенным и набесившимся. Закинув шапку, варежки и комбинезон сушиться на дверь своей комнаты, он достал альбом для рисования и карандаш, улегся на ковролин с изображением извилистой трассы и разноцветных машин и принялся сочинять.
Сказка про Конфитюр и Конфету
Жила-была Конфета. Она была сладкая и шоколадная. У нее был муж Конфитюр. Он был высокий и красивый, и на боку у него висела сабля, которой он отпугивал ворон от своей Конфеты. Они любили друг друга. Но настала зима, и Конфитюр увидел снежную бабу Тетю Мотю. Она была красивая, белая, пышная и зимняя. У нее были большие (зачеркнуто). Конфитюр влюбился в Тетю Мотю и решил бросить Конфету. Но Тетя Мотя сказала ему: мы не можем быть вместе, потому что я из снега, а ты из сахара. Конфитюр сказал: но ведь сахар тоже белый. Но уже настала весна, и снежная баба растаяла. Конфитюр вернулся к Конфете, и стали они жить-поживать, и все было у них хорошо.
Конец
– Скажи на милость, что у Тети Моти было большое?
Жизненный урок в восемь лет: если зачеркиваешь слово, оно не перестает существовать, не исчезает из текста. Зачеркивание только выпячивает твою невысказанную мысль, делая ее высказанной яснее некуда.
Илья молчал.
– Это неприлично! Это грязно! Мне стыдно, что у меня такой сын!
– Мама, это Васька все придумал! Это он и снежную бабу слепил, и сказку написал!
– Не смей, слышишь, никогда не смей наговаривать на людей! Особенно на Васю. Вася хороший, отзывчивый мальчик. И учится хорошо, и рисует красиво, и голова у него не забита всякими гнусностями. А ты ему в подметки не годишься!
Злополучный Вася со своими родителями через пару лет переехал в Питер. Не без удовольствия Илья узнал, что в Питере Васю выгнали из академии Штиглица, с кафедры монументально-декоративной скульптуры, и он снаркоманился где-то в Ленобласти. Но тогда Илья впервые испытал чувство, которое отныне было с ним всегда.
