Инцел - страница 17

Душа была довольна: Илья настоящий рыцарь. Болван, отвечало душе тело. Препод на уроках истории рассказывал, что верность, которую рыцарь хранил прекрасной даме, была исключительно духовной, она никак не мешала ему сношаться с девицами из простонародья. Ты тоже так мог. А я не такой, отвечала душа Ильи. Я выстоял перед искушением. Чтобы что, придурок? Чтобы остаться позорным девственником на всю жизнь? Отвали. Я лучше буду думать о Лене. Лена, Лена, моя прекрасная Лена.

Кажется, ночная бабочка (хотя почему ночная? было пятнадцать ноль-ноль) заметила его мощный диссоциативный приступ, потому что нежно потеребила за ушко и сказала:

– Котик, ты чего? Все хорошо? Время у нас, зайчик. Одевайся.

Она бросила это «одевайся» как педиатр в поликлинике, подумал Илья. Стетоскопа на шее не хватает. Совершенно не сексуальная интонация. А ведь кого-то заводят ролевые игры в доктора и пациента. Мерзость.

Натягивая штаны, он осмыслял произошедшее и вспоминал песню «Путана, путана, путана» Газманова. Слово «путана» Кристине не шло. Путану Илья представлял как роковую диву с ледяным взглядом, в алой помаде и чулках с поясом. Кристина же поражала своей простотой и настоящестью. Теперь, по крайней мере, он знает, что проститутки ничем не отличаются от обычных людей. Значит, все это было не зря. Илья почувствовал, что вот-вот прослезится. Он казался себе полным лошарой.

Илья был еще в легкой прострации, когда они вышли из парилки и встретились в коридоре с отцом. Тот со всей дури заорал:

– Ну что, поздравляю? Орел!

Кристина тактично улыбнулась. Илья смотрел на ковровую дорожку. Она была немаркого болотного цвета с узорами, которые в народе называются «турецкие огурцы». Огурцы зарябили, задвигались перед глазами, и Илье показалось, что сейчас ковер превратится в болото, в которое хорошо бы нырнуть и уйти с головой. Прочь отсюда. Отец обнялся на прощание с толстой блондинкой, Илья сдержанно кивнул Кристине.

Они вышли из подвала. Солнце било в глаза. В его лучах позор Ильи словно обнаружил себя, стал видимым для всех. Илья ужаснулся своему позору. Но отец, судя по его самодовольной лыбе, ни о чем не догадывался. Это была, конечно, его идея. Это он спросил Илью, была ли у него уже «баба», и, когда тот ответил, что вообще-то нет, ухмыльнулся и сказал: «Ну так организуем».

Отец снова двинул Илью по плечу, бесцеремонно обогнул его и властно махнул, мол, давай за мной, долго ждать не буду. Его невысокая пузатая фигура на коротких волосатых ногах, торчащих из шорт, направилась в сторону стоянки. Отец ездил на «Рено Логан» – жутком корыте. При этом он лихачил: мать, когда они еще были в браке, вечно верещала, а отец громко ржал. Илья тоже нервничал, ерзая на жестком заднем сиденье, и про себя молился. Жопа у него всего одна, и ей было неудобно и страшно. Но в этот раз отец вел спокойно, словно торжественно. Илья подумал о людях, которые клеят на машину всякие надписи в духе «спасибо за сына» и «можем повторить». Если бы на маркетплейсах продавалась наклейка «мой сын больше не девственник», батя бы точно украсил ею машину и триумфально прокатился по центральной улице.

В машине лежали тонкие сигареты и женские солнцезащитные очки.

– Подкину тебя до остановки, сам дойдешь? Мне Киру еще из художки забирать.

Да не вопрос. Примерный семьянин, после проституток – к своим любимым «девчонкам». В глазах бывшей жены отец был простолюдином, она называла его «жлоб поганый». Он был моложе ее на семь лет, и Илье всегда казалось, что мать злилась на отца уже только за это. Он никогда не разделял ее возвышенных интересов: чтения любовных романов и эзотерических брошюр, гаданий на Таро, а она – его: рыбалки, бани, бильярда. Не разделял их и Илья, и отец подтрунивал над ним с горечью в голосе – не такого «наследника» он себе хотел. Щуплый ботаник, спортом не занимается, от армии откосил, шмоточник, как баба, работать руками не умеет. Сам отец был великолепно рукаст. Мать не ценила его труд: тот факт, что он сам чинил розетки и сантехнику и практически в одиночку построил дачу, она воспринимала как нечто само собой разумеющееся, видимо считая, что это встроенные способности любого мужика. Она пилила его, пока он не выдержал и не ушел к молодой красивой секретарше с маленькой дочерью от первого брака.