Инцесты - страница 4

Самым радикальным текстом является именно «Воспоминание детства Леонардо да Винчи» Оставляя в стороне своеобразную мать-соблазнительницу Катерину, Фрейд размышляет обо всех матерях, которые из-за невежества по своей прихоти путают любовь и заботу. Далее он пишет: «Любовь матери к своему младенцу, которого она кормит грудью и о котором заботится, есть что-то более глубокое, чем последующая привязанность к выросшему ребенку, подростку. Эта любовь по своей природе похожа на совершенную любовную связь, удовлетворяющую не только все психические, но и телесные потребности, и пока она позволяет переживать одну из высших форм счастья, доступного человеческому существу, мать чувствует себя вправе удовлетворять, без угрызений совести, давно вытесненные желания, которые мы обычно называем перверсными»[9]. Итак, это позиция взрослого, но, следует отметить, не взрослой сексуальности. И в случае ребенка, и в случае взрослого к инцестуозности стремится ребенок, а, точнее, присутствует инфантильная сексуальность. «Полиморфная» мать, которая ласкает, обнимает, убаюкивает, кормит грудью, согревая своим телом, воспринимает ребенка как полноценный заместитель сексуального объекта, а сама является ребенком собственной сексуальности.

Если мы переходим от инцестуозного желания ребенка к (педофильному) желанию взрослого, мы приближаемся, собственно, к инцесту, то есть к преступлению, к акту, нарушающему универсальный запрет. При этом весьма непросто понять переход из инцестуозной атмосферы инфантильной сексуальности к реальному совершению преступления. Согласно фантазму, инсценированному бессознательным желанием, преступление уже совершено, ибо желать – значит совершать, даже если каждый только мечтает об этом, хотя и по-своему. Мифы говорят о том же, идет ли речь об «Эдипе-царе» Софокла или о древних сказаниях индейцев: меры предосторожности, принятые для того, чтобы избежать инцеста, делают его неотвратимым[10]. Отказ от желания соития «всегда и везде» исключает переход к действию, хотя известно, как показывает статистика, что «исключение» встречается достаточно часто. Подобный разрыв непрерывности между желанием и актом его исполнения показывает, что акт не является естественным осуществлением желания. Можно ли тогда говорить о простом «переходе» от одного к другому?

Для продвижения вперед нам, бесспорно, придется оставить в стороне индивидуальные особенности редко встречающейся психопатологии и перейти к часто встречающимся видам. Существует большая разница между более сильным, чем дозволено, волнением, которое испытывает отчим к началу пубертата своей падчерицы, и отцом, который злоупотребляет, вплоть до насилия, над своим 4–5 летним ребенком, мальчиком или девочкой, а может, и над обоими. Материнский же инцест заканчивается скорее в отделении психиатрии, чем в суде.

Какие желания исполняются путем совершения этих актов, если предположить, что такая «готовая» формула не является сама по себе препятствием для понимания совершенных актов? Каждый криминальный случай явно подтверждает, что такого рода преступления не вписываются в ряд преступлений, связанных с реализацией эдипова желания. Для того чтобы эдипова трагедия была сыграна, предполагается такое развитие психического аппарата, при котором достигается хотя бы одно психическое различие, а именно между Я и объектом, констатация потери объекта и появление «объектализации» как его прямого результата.