Как позже выяснилось, мохаве, вооруженные только луками и дубинками, были неприятно озадачены, узнав, что у некоторых воинов-кокопов появилось огнестрельное оркжие (однако, это в основном были устаревшие мушкеты, купленные у мексиканцев). Боясь ружей, мохаве бродили по территориям противника, опасаясь приближаться к селениям и даже не помышляя об атаках. После трех недель подобных бесцельных блужданий отряд решил вернуться домой.
Однажды, собирая коренья, Оливия увидела гонца, идущего в деревню.
Какие вести он принес? Она не знала, что делать. На мгновение она подумала о бегстве, но отказалась от этой возможности как от безнадежной. Она молча сидела во время начавшегося совета племени, который в соответствии с местными правилами приличия был необходим перед тем, как новость будет оглашена. Наконец посланник заговорил, сильно приукрасив рассказ о событиях. Вскоре вернулись воины, голодные и без ожидаемых трофеев. Они привели только пять женщин, случайно захваченных во время блужданий по чужим территориям. Тем не менее, отряд был встречен с триумфом, как одержавший великую победу. Ни один мохаве из трусливо скитавшихся вокруг деревень индейцев-кокопов, не был убит. Таким образом, смерть миновала белую девушку.
Вскоре после этого Оливии пришлось стать свидетельницей шокирующего зрелища. Все плененные кокопа были молодыми девушками, за исключением одной – женщины лет тридцати. Прожив в деревне мохаве неделю, она ночью сбежала. Она шла только по ночам и добралась до реки Колорадо, но через несколько дней ее обнаружил воин-юма, которому она рассказала свою историю. Он привел ее в свою деревню, а затем его соплеменники вернули женщину мохаве, как того требовали межлеменные отношения. Дикари придумали для нее казнь, которую видели на библейских картинках, однажды показанных им миссионерами-иезуитами. Ее подняли над землей на поперечную балку и прибили ее руки грубыми деревянными колышками. Аналогичные колышки были вбиты ей в ноги. Ее голова была привязана к вертикальной жерди веревками из коры, утыканными шипами. Затем к этому «распятию» привели остальных пленниц и Оливию, дав им понять, что беглянкам будет уготована та же участь. Несчастная прожила два часа, а мохаве тем временем танцевали вокруг нее, стреляли в нее стрелами и прижигали ее тело горящими головнями. После смерти ее сняли с «распятия» и сожгли на погребальном костре.
После этого Оливия отказалась от всякой мысли о побеге. Она продолжала жить обычной жизнью. Голод 1853 года подтолкнул мохаве к мысли о необходимости большей осторожности при посадке растений, и теперь они больше не страдали от нехватки продовольствия. В феврале 1856 года она узнала, что в деревню прибыл индеец племени юма с посланием из американского форта, требующим ее освобождения.
***
Когда Лоренцо Оутман добрался до лагеря Юма, его история привлекла сочувствие многих офицеров и солдат, которые хотели попытаться спасти его сестер, но гарнизон вскоре должен был передислоцироваться, и времени на длительные поиски не было. Командир подразделения, полковник Хайнцельман, смог только отправить небольшой отряд под командованием капитана Дэвиса и лейтенанта Моури, но им не удалось найти пленниц. Через месяц гарнизон переехал в Сан-Диего, за исключением дюжины солдат, которые остались охранять паром через реку Хила. Вскоре этих солдат прогнали индейцы-юма, которые удерживали контроль над паромной переправой в течение нескольких месяцев.
