– Иди, Лир! Я успокоилась. Все нормально, – и Неда вышла из зала. Она взяла под руку озадаченного Мека, и они медленно двинулись в сторону моря.
– Что случилось? – подбежала ко мне Дин.
– Какая-то любопытная нестабильность. Опять целовала меня. Поцеловала и сразу успокоилась, – в недоумении доложил я.
– Послушай, ну, может быть, ты имеешь какие-то психосоматические параметры, которые нужны ей и которых нет у Мека. Ну, пусть целует периодически. Что теперь делать! Я в порядке! Я не ревную к беременным женщинам, слышишь? – она легонько дернула меня за руку.
– Ты в порядке? Правда?
– Целуйтесь, что с вами поделаешь. Может быть, это какая-то новая форма полигамии у здешних женщин? Неда же – богиня. А боги задают тон, – задумчиво сказала Дин.
***
Старт был спокойный. Расстыковав корабли после выхода с орбиты, я установил межбортовой синхрон и дистанционное управление, и аппараты двигались рядом с одной и той же скоростью. Четверо переселенцев находились в моем корабле. Предстояло проверить стабильность процесса, и никто не занимался чем-то своим. Все находились у пульта.
Я был недоволен тем обстоятельством, что все наблюдают за моими действиями. Но я понимал и другое: этот полет и не планировался, как простой, в том числе и с психологической точки зрения. И поэтому терпеливо переносил повышенное внимание к моей деятельности.
«В сущности, ведь никто из них ни разу не видел как пилотируется корабль. Большинство летают на полном автомате. Вот и глазеют, потому что и вправду в первый раз такое видят », – думал я, поглаживая штурвал ладонью в перчатке.
– Мы вышли на стабильный уровень и будем продолжать движение в таком режиме несколько дней, – сообщил я и установил автомат.
– Можно начинать развлекаться? – улыбнулся Мек.
– Я хочу в сад, – сказала Дин.
– Ой, мне что-то не очень хорошо. Лир можешь подойти на мгновение? – спросила Неда.
Мек и Дин вышли.
– Поцелуй меня, – попросила Неда.
Я наклонился и поцеловал ее в губы.
– Все! Иди! Все нормально! – сказала Неда.
– Неда, с тобой все хорошо? Это правда?
– Да, Лир! Все хорошо! Иди-иди! – говорила Неда, поднимаясь из кресла.
Уже в постели, я рассказал Дин о новых событиях.
– Вероятно, это особенности поведения беременных парадоксерш, – задумчиво произнесла Дин.
Глава четырнадцатая. Женская дружба
Обескураженная необычным поведением Неды, Дин не смогла заснуть и отправилась бродить по кораблю.
Её внимание уже давно привлекла огромная старомодная книга, лежавшая справа от штурвала. Дин не решалась трогать её при всех, но сейчас, не задумываясь, открыла. Это был бортовой журнал.
Первая страница содержала её портрет, нарисованный карандашом. Я сделал этот эскиз со своей самой любимой фотографии Дин.
Дальше шли графики сделанные простым карандашом. Я копировал сюда основные данные полёта из бортового компьютера. «Ой, ну я не могу над ним! Каменный век!» – наверное подумала Дин.
Я вспомнил, как доказывал Дин необходимость самых примитивных и простых носителей в любом профессиональном процессе.
"Файл может быть испорчен вирусом, жёсткие диски могут перегореть. И мы будем располагать только тем, что осталось на бумаге и в нашей памяти. Естественное начертание, сделанное человеческой рукой, есть главное и вечное. Остальное – временно", – говорил я тогда. Когда-то давно-давно. Дин смеялась над таким рассуждением и всячески ёрничала.
Когда же произошел первый коллапс Земли, ей было не до смеха. Несколько месяцев не работал ни один электроприбор. Естественно не работали и компьютеры. Привычные коммуникации не функционировали. Люди черпали воду из водохранилищ, озёр, рек и колодцев. Согревали дома печами, передвигались только пешком. Не стало интернета. Телефония замолчала. Для текстовой коммуникации в ход пошли тетради, карандаши, шариковые и перьевые чернильные ручки. Люди вновь писали письма, записки. Даже почтой воспользоваться было невозможно, и письма отправляли с оказией. Когда энерго- и водоснабжение вернулось в дома, люди еще долго продолжали запасаться амбарными книгами, спичками, карандашами, сухим горючим, пресной водой и солью.
