Мечник усмехнулся:
– Ты удивишься, когда узнаешь, как много мы можем на самом деле. Повторюсь – нас много, а Паук один. Все, кто ему служат, всего лишь наемники. А наша армия – это братство светлых сердец. Это единство. Это вера в добро и верность Королевству!
Сердце Книжника забилось в унисон с зычным уверенным голосом Мечника. Но Алексей вдруг вспомнил безымянную девушку на холодном столе морга и ужаснулся:
– То есть, вы собираетесь развязать настоящую войну? Прямо на улицах города?
– Война уже ведется! – воскликнул Мечник. – Да! Прямо на этих улицах!
– Как? – опешил Леша.
– Покажи ему, – не то попросил, не то приказал Мечник Лютнисту.
– Ты уверен? – отозвался тот. – Мы слишком близко к Паутине.
– Сворачивай к парку. Там полно нейтральных участков. И Паутина слабая.
– Узор там тоже слабый, – проворчал Юджин, но перестроился в боковой ряд.
– Куда мы? – растерялся Алексей.
Ему не ответили.
Машина действительно свернула к парку и едва заметно увеличила скорость.
– Смотри, Книжник.
Алексей взглянул и вздрогнул, от неясного озноба пробежавшего по всему телу. Небо за окном резко нахмурилось, словно невидимой кнопкой всему миру уменьшили цветность и пригасили свет.
– Что случилось?
– Мы выехали на Изнанку, – ответил Мечник.
– Что? Куда?
– Хватит с вас, – напряженно заявил Лютнист.
И тут же Леше резануло по глазам солнечным светом. А когда он проморгался, то заметил еще одну странность:
– Люди. Только что здесь никого не было.
– Точно подмечено, – кивнул Максим. – Люди не могут пройти на уровень Изнанки. А мы можем. Так же, как и прислужники Паука. Которому, как и нам, ни к чему публичность наших разборок. Поэтому, все стычки происходят на Изнанке.
– А после, вы маскируете гибель в бою под несчастные случаи и автомобильные аварии, – пробормотал Алексей.
– Именно, – подтвердил помрачневший Мечник.
Книжник какое-то время молчал, разглядывая проплывающие мимо городские пейзажи. В его сознании, в сознании мирного обывателя, мысль о войне, бушующей буквально у него под носом, никак не желала уложиться. Она казалась слишком дикой, слишком нереальной. Еще более нереальной, чем звонок на приснившийся номер или чтение мыслей – это было уже чересчур.
Алексей потер пальцами ноющие виски. Стоило увести разговор на иную, менее болезненную тему.
– Я понимаю, почему скрывается Паук. Но почему мы не можем открыться людям?
Юджин печально вздохнул.
– Потому что, на данном этапе, нам никто не поверит. У Паука огромное влияние, высочайший авторитет, он уважаемый человек в высоких кругах. И у нас пока нет доказательств, способных перетянуть чашу весов на нашу сторону. Все-таки, кое в чем он нас опережает…
– Но на нашей стороне правда!
– Правда, которая никому не нужна, – отрезал Мечник.
– Не может быть, чтобы нам не поверили. Мы ведь… Раньше люди сражались на нашей стороне.
– Да, потому что мы были их правителями. Легко вести за собой, когда на твоей голове корона! – вспылил Максим.
Алексей вздрогнул. Ему показалось, что гневная вспышка адресовалась лично ему. Впрочем, он понимал, что показалось. Максим вызывал в нем робость одним своим ростом.
– Мечник, успокойся, – миролюбиво попросил Лютнист. – Во-первых, мы еще не проиграли войну. А во-вторых, сегодня мы выиграли битву.
Он обернулся, и салон озарился теплым светом его улыбки:
– Сегодня мы нашли нашего брата.
