– Подними свое оружие, правитель.
За его спиной занимался пожар. Дым и хлопья сажи закрывали небосвод, который вопреки всему оставался пронзительно-синим. Небо было чистым. Что не мешало врагу под этим небом убивать его народ.
– Подними, свое оружие и защищай свой город! – рычал Мечник и, кажется, он уже готов был обрушить собственный легендарный клинок на голову соплеменника.
На Книжника напало оцепенение. Он, наверное, мог бы попытаться объяснить воину, что он должен вернуться в библиотеку. Туда, где висит его собственный меч – подогнанный по руке. Туда, где служащие эвакуируют ценнейшие фолианты, спасают жемчужины науки и культуры, сберегают знания и историю своего народа. Туда, где он действительно может принести пользу, а не пасть среди многих, бесполезной жертвой кровожадной войне.
Но чего стоили сейчас эти слова для Мечника, теряющего город и армию? Слова не решали в битвах.
– Книжник! – ревел Мечник. – Подними оружие!
А Книжник развернулся. И побежал.
Он бежал со всех ног, ориентируясь среди дворцовых коридоров по своей абсолютной памяти. Глаза его застилали слезы.
Мечник остался стоять посреди двора, залитого кровью раненых. Он проводил беглеца взглядом полным презрения. И раскаленной стрелой в спину Книжника вонзилось слово – «Трус».
– Нам нужны воины, – произнес Максим и, Алексей понял, что захваченный образами прошлого, большую часть беседы все-таки пропустил.
– Нужны, – вздохнул Юджин. – Но у тебя есть только лютнисты и книжники. Уж извини.
Мечник снова долго молчал. Начало казаться, что он так и не ответит Юджину.
Алексей лежал неподвижно, смаргивая слезы. Неясный гул вдруг привлек его внимание – вибрировал телефон, извещая о текстовом сообщении. Леша прочел его, даже не пошевелившись в направлении своих вещей.
От Эрика: «Надеюсь у тебя все в порядке. Увидимся завтра. Я соскучился».
Алексей закусил угол подушки, чтобы не зарыдать в голос.
– Лишь бы не было предателей, – наконец тяжело обронил Максим.
Слова о том, что у Мечника есть лишь Книжники и Лютнисты, конечно же были преувеличением. За годы поисков и невидимой для простых обывателей борьбы, Максим успел сколотить небольшую, но крепкую боевую группу. С некоторыми из воинов Алексей вскоре познакомился. И к тайному своему облегчению выяснил, что не все из них всецело разделяют кардинальные взгляды предводителя. По крайней мере, в открытую никто больше не подозревал Лешу в приверженности к паукам.
Впрочем, и без подозрений Книжнику хватало тревог. В первую очередь его беспокоила откровенная незаконность группировки, в которую его приняли под ответственность Юджина и, пока, на испытательный срок. Многие действия новых друзей попахивали терроризмом.
Тем более, что о существовании врага Алексей знал лишь со слов того же Мечника. И хотя Книжник не раз сталкивался с изрядно потрепанными боевиками в квартире Юджина – источник ранений оставался для него неизвестным, а потому – почти иллюзорным. Хотя ему отчаянно хотелось верить Лютнисту. Светлому, открытому парню с добрым взглядом и теплой улыбкой. Хотелось отзываться на его слова, когда тот называл Лешу братом, и отвечать взаимностью.
Они говорили много и часто – обо всем. Благо не только о войнах прошлых и будущих, но и о простой жизни. О беспокоящих Алексея обыденных делах и заботах. О медицине, музыке, общих интересах. Только о своем парне Леша говорить робел и вообще, как-то не представлялось случая признаться Лютнисту в своей ориентации. Да и нужно ли было? Хотя мысли о том, что он невольно утаивает что-то от старшего брата, были неуютными.
